Черный кот в доме: приметы.
Лучшее слово, которым можно охарактеризовать отечественный хоррор-кинематограф - "призрак". Его вроде бы и нет, но он вроде бы и есть. В него мало кто верит. Его мало кто видел. Еще меньше тех, кто ищет его специально. И, как положено всякому уважающему себя призраку, он обитает на всеми забытых развалинах, поджидая случайного путника-зрителя, которого он постарается если и не напугать, то хотя бы удивить. И иногда это ему даже удается. Вы, наверное, догадались, что речь идет вовсе не о последних наших экспериментах в жанре ужасов, таких, как "Лифт", "ССД", "Путевой обходчик", "Ведьма" и т.д. Как раз эти фильмы всем хорошо известны – в основном, из-за сравнительно широкой раскрутки и удручающего качества, которое во всех кругах уже стало притчей во языцех. Спросите собеседника, что он думает о "русских ужастиках" - тут же его нижняя губа выдвинется вперед, глаза сощурятся, а лицо перекосится набок, выражая глубочайшее презрение (в лучшем случае, человек просто неопределенно пожмет плечами).
Причина, вероятно, кроется в том, что мы просто не создали своих жанровых традиций и вынуждены ориентироваться на западные, что выглядит весьма убого. Но есть традиции или нет – а фильмы ужасов и триллеры в России были, причем, первые примеры датируются концом 60-х годов прошлого века - задолго до краха советской цензуры. Тот, кто верит в обратное – заблуждается не меньше, чем создатели лозунга об отсутствии в СССР секса.
Мир отечественного хоррора - это унылый мир пыли и забвения. Он пылится в фильмохранилищах киностудий, на рыночных развалах среди затертых видеокассет с зарубежной продукцией – всеми забытый и почти никому ненужный. Порой фильмы просто исчезают (это судьба не только "ужастиков", но и многих других отечественных картин независимо от качества). Далеко не все из этих работ будут интересны рядовому хоррор-фэну: некоторые покажутся наивными и нелепыми, некоторые – дурацкими или, как минимум, странными, но все они - важнейшая страница в истории жанра, который мы потеряли.
Часть 1-ая: ПРИЗРАК ДЕФИЦИТА, ИЛИ ДЕФИЦИТ ПРИЗРАКОВ
Советская власть с самого начала взяла кинематограф под беспощадный контроль. Грубо говоря, жанры разделились на "полезные" для зрителя и "деструктивные". К последним отнесли боевики, триллеры, ужасы, эротику - одним словом все, что хорошо продается на Западе. Мистика вообще рассматривалась как пропаганда суеверия и мракобесия. Тем не менее, в 1925 году появился фильм о медведе-оборотне "Медвежья свадьба" - экранизация новеллы Проспера Мериме "Локис". В отличие от литературного оригинала, где все эффектные моменты остались "за кадром", фильм заканчивался бунтом крестьян, поджигающих замок графа-медведя – в лучших традициях картин о монстрах студии "Юниверсал". Впрочем, эта попытка привить "опальный" жанр в СССР была встречена такой волной критики, что надолго отбила у других кинематографистов охоту к подобным экспериментам.
Но человеческая натура не приемлет запретов, и если стремится к чему-нибудь, то непременно найдет лазейку, чтобы миновать все ограничения. И врожденное стремление ко всему страшному, непознанному, нашло выход в эпоху "оттепели". Как и любой другой дефицит, ужасы проносились "под полой": режиссеры, испытывавшие желание пугать зрителя, маскировали свои творения под "легальные" жанры. Боевик выдавался за "остросюжетную драму", триллер и фильм ужасов позиционировался как детектив или фантастика, и лишь эротика так и не сумела обойти суровые очи советских цензоров.
Самым удачным примером такой подмены понятий является "героико-приключенческая" картина 1969 года "Эксперимент доктора Абста", основанная на повести А. Насибова "Безумцы". По сюжету советский подводник оказывается на секретной базе нацистов, где доктор Абст делает пленным лоботомию, превращая их зомби, покорных любому приказу. Кормить их необходимо строго по графику – иначе выйдут из под контроля. Герой находит способ задержать кормление, в результате чего озверевшие зомби с воплями "ЖРААТЬ ДАВАААЙ!!!" (шутка) начинают крушить все на своем пути. Собственно, наибольший интерес картина представляет исключительно как первый советский зомби-фильм...
"Вий" 1967 года – вторая после "Медвежьей свадьбы" дерзкая попытка снять советский ужастик. Защищая свой проект, молодые режиссеры Г. Кропачев и К. Ершов ссылались на Марио Баву, снявшего по мотивам Гоголя фильм "Маска Сатаны". Апеллируя к чувству национальной гордости (почему в Италии экранизируют исконно русскую литературу, а у нас - низзя?!) отважные молодые люди выбили-таки средства на проект, и, не без помощи маститого А. Птушко, сняли настоящий шедевр жанра, признанный даже за рубежом. Впрочем, огромная популярность картины на родине заставила цензоров навострить ушки, и жанр вновь перешел на подпольное положение.
В 1971 году режиссер Вадим Левин снимает ч/б экранизацию повести Ф. Дюренматта "Подозрение" под названием "Последнее дело комиссара Берлаха". По сюжету смертельно больной комиссар швейцарской полиции старается вывести на чистую воду нацистского врача Неле, проводящего операции без наркоза в своей частной клинике Зонненштайн. Хотя картина позиционировалась как политический детектив, по духу и манере исполнения она гораздо ближе к психологическим триллерам эпохи немецкого экспрессионизма и саспенсу А. Хичкока. Спокойному, лаконичному языку Дюренматта режиссер противопоставляет нервозную, эмоциональную манеру съемки, удачно обыгрывая извечный человеческий страх перед врачами и операциями. Длинные коридоры Зонненштайна, где веселая музыкальная какофония перемежается воплями потерявших от боли рассудок жертв "доброго доктора", изможденные фигуры узников концлагеря в полосатых робах, похожие на призраков, тревожный саундтрек А. Зацепина, работа оператора и осветителя, словно бы искажающих, изламывающих привычную реальность - все это создает атмосферу кошмара, предсмертного сновидения - при том, что в лучших традициях старой школы жестокие сцены остаются за кадром. Фильм мог бы показаться даже излишне пафосным и прямолинейным, если бы не великие актеры А. Попов (Неле) и Н. Симонов (для которого роль Берлаха, увы, стала действительно последним делом - в следующем году он скончался), разыгравших на экране это жестокое противостояние.
1978-й год порадовал неплохой картиной "Злой дух Ямбуя". Никаких злых духов там, разумеется, нет и в помине, зато буйствует медведь-людоед, что позволило некоторым любителям с натяжкой отнести фильм к ужасам, хотя это скорее приключения.
В 1979 году появляется фильм Валерия Рубинчика "Дикая охота короля Стаха", экранизация повести В. Короткевича. Главного героя судьба заносит в деревушку, жителей которой терроризируют мертвецы – страшный король Стах и его свита призрачных всадников. Однако герой уверен, что никаких призраков нет, а злодеяния дикой охоты - дело рук человеческих, что и пытается доказать. Этот фильм, в котором снялись такие актеры, как Борис Плотников (незабвенный Борменталь из "Собачьего сердца"), Роман Филлипов и Альберт Филозов, сумел завоевать несколько наград на международных кинофестивалях и сейчас даже имеет некоторый культовый статус. Зачастую его относят к фильмам ужасов, хотя на деле это скорее готический детектив. Впрочем, у фильма и впрямь довольно зловещая атмосфера; к тому же сюжет до боли напоминает знаменитый фильм Тима Бертона "Сонная Лощина", вышедший 20-ю годами позднее.
Перестройка, благословенная в начале и проклятая в конце, вызвала значительные изменения не только в общественной, но и в культурной жизни страны. Внезапно писатели, режиссеры, журналисты получили свободу говорить, писать, снимать правду. Чем они и занялись с огромным усердием (порой даже с излишним). И лишь очень немногие кинорежиссеры обратили внимание на возможность снимать и вымысел... в том числе и в интересующем нас жанре.
В 1985 году вышла экранизация рассказа Севера Гансовского "День Гнева". Этот фильм для советского кино является не менее этапным, чем "Вий" (хотя и не столь популярен): если "Вий" – первый советский ужастик вообще, то "День Гнева" – первый советский НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ужастик.
В рассказе журналист Бэтли и отважный лесничий Меллер отправляются в огороженную зону, где проживают отарки - разумные медведи, выведенные профессором Фидлером. Разум не заставил их отказаться от звериных привычек: вырвавшись на волю, мишки радостно принялись пожирать скот и даже людей, только теперь они делали это "с умом", планомерно, установив "на районе" свою диктатуру. Несчастные деревенские жители под угрозой истребления были вынуждены терпеть иго распоясавшихся тварей, и только у Меллера хватало мужества давать им отпор.
Помимо того, что рассказ поднимал такие важные вопросы, как: "делает ли разум Человеком?" и вызывал вполне уместные ассоциации с современным обществом (в каждом спальном районе есть своя стая юных "отарков"), он еще и являл собой превосходный образец фантастического триллера. Динамичный, пугающий – прекрасная основа для удачного фильма ужасов. Но на пути к удаче встали две вещи: ограниченный бюджет - монстров, например, практически не показывают - и акцент режиссера Суламбека Мамилова на назидательность (вечный бич сов. кинематографа). Если первую проблему отчасти удалось компенсировать гнетущей атмосферой и красивыми натурными съемками, то навязчивое разжёвывание идей Гансовского смотрится, увы, довольно наивно. Герои разительно изменились, был переписан финал, а создатель отарков из идеалиста превратился в еще одного Злодея На Пути К Мировому Господству. К тому же, сценаристу не удалось адаптировать рассказ под полный метр: некоторые сцены кажутся откровенно лишними, местами действие и вовсе провисает.
Тем не менее, фильм получился неплохим – в нем сыграли прекрасные актеры Юозас Будрайтис (Бэтли) и Алексей Петренко (Меллер), а печальная музыка Гия Канчелли ("Мимино") создает должный настрой. Многие зрители советской эпохи вспоминают это фильм с ностальгией... и даже со страхом.
Более интересным, как кажется, получился фильм "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда", снятый в 1985 году Александром Орловым и странным образом сочетающий в себе мистический триллер и философскую драму. Джекил в блестящем исполнении И. Смоктуновского казался воплощением добросердечия, но что-то в изгибе безвольных губ, в порывистости движений, в мягкой речи, безошибочно указывало на присутствие в его душе темных сторон. А. Феклистов, сыгравший Хайда, сумел идеально передать то самое неуловимое чувство омерзения, которое так живо описывал Стивенсон, и которое ни разу не смогли передать западные режиссеры, делавшие из Хайда то звероподобного дегенерата, то садиста-аристократа, то психа-убийцу, то демонического красавца. Хайд Феклистова (как и в повести) меньше всего походил на монстра или воплощение Зла; в его блеклых, невзрачных чертах легко узнавался образ одного из тех парней, которых мы видим каждодневно – на вечерних улицах, где они рыскают в поисках "какого-нибудь козла, чтоб ему навешать" - так, для разрядки; на скамеечке в вашем дворе, где они сидят, посасывая пивко и обсуждая девчонок, которых хотели бы отыметь; в школьных коридорах, где они правят безраздельно, вышибая дурь из всякого, кто не сумеет дать сдачи. В этом бледном, потном лице, в запавших от излишеств глазах, в голосе – то издевательски-мягком, то хриплом от выпитого и выкуренного – виделось воплощение всей низости, обретающейся на задворках человеческого общества. Даже само место действия - Лондон, уютный и светлый днем, и темный, грязный, опасный ночью, словно подчеркивало главную идею повести – порочное единство духовного и скотского в человеческой натуре.
Много еще хорошего можно сказать о ленте Орлова. Интересное цветовое решение, прекрасная музыка Э. Артемьева (кстати, он использовал собственные композиции из не очень удачной экранизации "Человека-Невидимки", вышедшей годом раньше), и зловещая атмосфера – все это выделяет фильм из ряда зарубежных экранизаций. Увы, режиссеру не удалось выдержать целость повествования - во второй половине оно словно бы распадается на фрагменты воспоминаний Джекила, причем не очень ясно, почему некоторые из них черно-белые, а некоторые - нет. И все же, нашу версию вполне можно назвать если и не лучшим, то уж безусловно самым точным воплощением шедевра Стивенсона в кино.
"Вельд" (1987 г.) Назима Туляходжаева - один из самых странных фильмов, какие приходилось видеть, хотя в конце 80-х подобных картин сняли немало. Туляходжаев, талантливый узбекский актер, режиссер, сценарист, а по совместительству еще и художник, уже имел опыт экранизации Брэдбери, и притом успешный: его мультфильм 1984 года "Будет ласковый дождь" побывал на трех международных фестивалях, собрал там все главные призы и был тепло принят зрителями и критиками. Решив не останавливаться на достигнутом, Туляходжаев спустя три года экранизировал "Вельд"... и еще несколько рассказов, включая даже эпизод смерти полковника Фрилея из сборника "Вино из одуванчиков", причем, не стал делать антологию, сплетя рассказы в один сюжет. Результат поистине трудно описать: это надо видеть. На экране предстает странный, жуткий и безгранично тоскливый мир, где на пути электрички вполне могут возникнуть средневековые рыцари в латах, умершие родственники возвращаются, чтобы тут же погибнуть от рук безликих солдат, разъезжающих по городу на бронетранспортере, специальные фирмы по снятию агрессии за большие деньги создадут двойника вашего обидчика, даря вам возможность его убить, а с телеэкранов в реальность прорываются львы, пожирающие людей. Некоторые моменты - такие, как свиноголовый монах, предлагающий рыцарям хлеб с кровавой начинкой, безумец, созерцающий море, или старик, вспахивающий песок деревянным крестом, - вызывают недоумение относительно их трактовки.
"Вельд", конечно, имеет достаточно условное отношение к жанру ужасов; прокатчики и вовсе позиционировали его как детское кино, проигнорировав моменты с трупами, которые волокут по мостовой крючьями, или кровавой лужей, расползающейся из-под двери. Но советские зрители, не избалованные страшными фильмами, восприняли "Вельд" именно как ужастик, в результате чего на сеансы невозможно было попасть: люди всеми правдами и неправдами прорывались на этот фильм - те, кому не хватило кресел, сидели на полу, в проходах. Сейчас "Вельд" практически забыт. Оно и не удивительно: будь он снят сегодня, не имел бы ни малейшего шанса на успех. Странный сюжет, депрессивный визуальный ряд, беспробудная мрачность и отчаяние - все это с вероятностью 99,9% оттолкнет рядового зрителя. Ценитель артхауса, напротив, найдет фильм излишне прямолинейным, бьющим на восприятие (еще в год выхода Туляходжаева обвиняли в подражании Тарковскому). И, тем не менее, фильм прекрасен. Да, далеко не идеален, да, декорации обшарпанные, а спецэффекты - допотопные, но режиссеру удалось главное: уловить ту тонкую, как музыкальная нота, человечную сущность прозы Брэдбери, которую теряют почти все крепкие профессионалы от кино, и бережно донести ее до экрана. И даже банальная идея, что мир людей немногим отличается от африканского вельда, с его жестокими законами выживания, в трактовке Туляходжаева обретает второе дыхание.
Произведенный на студии УЗБЕК-ФИЛЬМ, "Вельд" был не единственной картиной, снятой совместно с "дружественными" народами. В том же году вышел советско-польский фильм "Заклятие Долины Змей" Марека Пестрака. Эта картина, сочетавшая черты приключенческого фильма и хоррора категории "В" пользовалась у зрителя не меньшим (вероятно, и большим) успехом, чем "Вельд", хотя объективно ничего выдающегося в ней нет: если не досадовать на убогие спецэффекты, это просто хорошее, добротное и чуточку наивное кино, интересное больше с ностальгической точки зрения.
Лучшим триллером 1987 года стала экранизация самого зловещего из романов А. Кристи "Десять негритят" - про маньяка, пригласившего 10 человек, каждый из которых ранее совершил убийство, на отдаленный остров, и убивающего их одного за другим в полном соответствии с детской считалочкой о негритятах. Фильм идеален во всем - начиная от режиссуры С. Говорухина и игры целой плеяды гениальных актеров (Зельдин, Кайдановский, Глузский, Абдулов, Друбич и др.) и заканчивая работой оператора и композитора. Говорухин не стал ограничиваться банальным "кто убийца?", подняв гораздо более серьезные вопросы, такие, как заманчивость преступления, неотвратимость наказания и высшего суда – суда собственной совести. В сравнении с версией Рене Клера, сделавшего акцент на юморе, и довольно безвкусной картиной Дж. Поллока, наш фильм смотрится как АК рядом с детским пугачом. Вдобавок, Говорухин не стал переписывать концовку, как это делали до того (есть мнение, что наш фильм - единственная экранизация, сохранившая концовку оригинала) и менять негритят на маленьких индейцев в угоду политкорректности. Огромная популярность фильма, и высокий рейтинг на imdb говорят сами за себя.
Тогда же, в 1987 году, молодой режиссер Олег Тепцов закончил свою короткометражную дипломную работу "Господин оформитель" по мотивам повести А. Грина "Серый автомобиль". Преподаватели были так впечатлены, что тут же выбили денег на полнометражный фильм, который вышел уже в следующем году. На экранах картина продержалась недолго, но успела обрести культовый статус и идиотское звание (очередного!) первого советского фильма ужасов. К ужасам она, разумеется, относилась очень слабо, зато идеально воспроизводила мертвенную атмосферу позднего декаданса. История художника Платона Андреевича (гениальный дебют в кино театрального актера С. Авилова), которого преследовала созданная им женщина-манекен, предполагает множество ассоциаций, трактовок, намеков, иносказаний и недомолвок. Впрочем, есть действительно что-то тревожное в этом фильме, словно воплотившем эстетику медленного умирания, свойственную декадентскому искусству. Словами трудно передать все ощущения, вызываемые этой картиной: ее надо видеть... и понимать.
Между тем, советская эпоха тоже медленно умирала. Начавшись почти незаметно, процесс неуклонно набирал обороты. На смену пьянящему чувству свободы пришло разочарование, смятение, неуверенность в будущем... Искусство реагировало адекватно: самыми популярными направлениями стали так называемая "чернуха" (нелицеприятная правда о настоящем) и "разоблачения" (совсем уж жуткая правда о прошлом). Госзаказа уже почти не существовало, и кинематографисты вовсю эксплуатировали больные (и, соответственно, волнующие зрителя) темы. В массовом же кино нередким явлением стал постапокалипсис (благо, развалин хватало).
В 1989 году сын И. Хейфица Дмитрий Светозаров решил объединить эти направления с иностранным жанром - ужасами, которые стремительно набирали популярность благодаря появлению видеосалонов, сняв первый в истории нашего кино "animal-horror" - "Псы". Хотел ли начинающий режиссер охватить наибольшую аудиторию, или его целью изначально был некий художественный месседж - сие ведомо только ему, но фильм получился точно "не для всех".
Сюжет "Псов" (на удивление, не основанный на литературном произведении) ничем не отличается от рядовой западной продукции категории "Б". В заброшенном городе, на берегу пересохшего Аральского моря объявляется стая волков-людоедов, которые пожирают последних оставшихся местных жителей (и мародеров, заглянувших поживиться в опустевших домах). "Наверху" намерены решить эту проблему кардинально, для чего подряжают мелкого чиновника (Ю. Кузнецов). Тот быстро собирает команду из бедолаг, готовых на любую подработку, среди которых: экс-чемпион СССР по стрельбе (М. Жигалов), жлобоватый охотник (А. Краско), бывший зэк, спившийся интеллигент и простодушный водитель.
Прибыв на место, вся эта братия с ужасом понимает, что они имеют дело вовсе не с волками, а со стаей одичавших собак, которые куда опаснее, так как прекрасно знакомы с поведением людей. Впрочем, озверевшие бобики быстро отходят на задний план. Режиссер прозрачно намекает на сходство главных героев с псами, брошенными своей родиной на произвол судьбы (и если вы этой идеи не поняли, финальная сцена все разъяснит). Наибольшая часть фильма посвящена взаимоотношениями этих людей-псов. Режиссер демонстрирует разруху, как изнанку советской мечты о светлом будущем, ради которой были попраны не только судьбы отдельных людей, но даже и законы матери-природы - и теперь она мстит человеку, как может.
Удалось ли режиссеру выразить все эти идеи? Знатоки ведут об этом споры, но одно можно сказать точно. Из всех фильмов подобного направления, снятых в то время, "Псы" выделяются какой-то особой концентрацией безумия и жестокости, пронизывающей буквально каждый кадр, что еще усугубляет механическая музыка "Машины времени". Эта жестокость - реальная, не похожая на обычную брутальность кровавых "ужастиков", и даже растерзанные трупы кажутся абсолютно настоящими. Фильм динамичный, продуманный, но на развлечение он никак не похож - его буквально физически тяжело смотреть, да и философия его не всем понятна. В любом случае, ознакомиться с этим фильмом обязан каждый, кто интересуется отечественным кино... или хочет посмотреть, как умирала Эпоха.
Продолжение следует…
Любой человек, живущий вместе с черной кошкой, убежденно скажет вам, что это высказывание в корне неверно. Как минимум, в дословном понимании. Достаточно лишь зайти в комнату, где живет этот мистический зверь, споткнуться о сброшенную с полки стопку бумаг и оглядеться в поисках двух зеленых фонарей. Или же открыть дверь, обнаружить за ней идеальный порядок и понять, что такого существа здесь никогда не было.
Но стоит осознать глубину иносказательного мастерства Учителя Куна, говорившего вовсе не о проблемах поиска мелких домашних хищников, и его высказывание предстанет в другом виде – как тезис о принципиальной непознаваемости многих общечеловеческих вопросов, о том, что ответа на них попросту не существует.
Намного позже подобные идеи будут сформулированы и в Европе, Иммануилом Кантом, говорившем о невозможности познания вещи, не имеющей внешних проявлений.
На первый взгляд такая постановка вопроса кажется безупречной. Действительно – каким бы ни был метод получения знаний, он нуждается в исходной информации. Научному анализу необходим отправной пункт, философской системе – фрагменты действительности, между которыми можно было бы установить связи, бытовому суждению – аналогия с имеющимся опытом.
«Черной кошкой» мы назовем то, что никак себя не проявляет, а поэтому – не может быть познано.
«Черной кошкой, которой нет» – то, что никак себя не проявляет, поскольку не существует в этой действительности.
Однако здесь уже можно заметить следы избыточности. Имеем ли мы право разделять вещи, не оставляющие внешних проявлений, на существующие и несуществующие?
Подходя с той же позиции – существование вещи уже несет в себе информацию о том, что в заданной ячейке заданной классификации не пусто. А раз есть передача информации – есть взаимодействие с внешним миром, есть явление. То есть – «кошка не совсем черна».
Казалось бы, здесь есть недоговоренность. Можно предположить ситуацию, в которой мы вовсе не знаем, существует ли вещь или нет. Но и в этом случае имеется немало информации. Задав вопрос: «Есть ли кошка?» - мы фиксируем и классификацию, и ячейку в ней; а значит – определяем методы проверки того, пуста ли она. Не так важно, насколько сложны эти методы технически, собираемся ли мы искать кошку тепловизорами и емкостными датчиками. Методологически путь становится предельно ясен.
Казалось бы, тезис о принципиальной непознаваемости может найти свое место в истинных антиномиях. Ведь два противоречащих друг друга ответа на один и тот же вопрос – фактически то же самое, что и отсутствие какого бы то ни было ответа. Тем не менее, тщательное исследование любого парадокса показывает либо различие на уровне классификаций («Сложно черную кошку в темной комнате, если в здании есть только лестницы и лифты»), либо ошибку в логике («Сложно найти черную кошку, пытаясь нащупать крылья»), либо вовсе – бессмысленность утверждения («Сложно найти черную кошку синего цвета»).
А значит, тезис стоило бы сформулировать иначе. «Сложно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ты знать не знаешь ни о каких черных кошках».
Вопрос же о том – как о них узнать – мы пока оставим за кадром…
В общем-то, ясен и, как правило, имеет негативный оттенок. «Купить кота в мешке» — значит, приобрести что-то «вслепую», не имея полной информации о качестве или содержании продукта. Отсюда же происходит и фраза «Достать кота из мешка» (то есть раскрыть свои истинные намерения).
Считают, что выражение возникло благодаря мошенникам, которые на ярмарках всучивали простакам «упаковку» с совсем другим товаром вместо оговоренного. Например, купит крестьянин поросёнка, принесёт покупку домой, откроет мешок — а оттуда выпрыгивает здоровенный кот. Недаром у англичан это же выражение звучит как «купить поросёнка в мешке».
Как можно перепутать кота (даже в мешке) с поросёнком (если, конечно, кот не мёртвый) — для меня загадка. Хотя были подмены и похлеще. Например, в передаче «Своя игра» рассказывали о пройдохе, который умудрился наладить бизнес, подстригая овец и выдавая их за… пуделей. Представив идиота, который купил «пуделя» с копытцами, моя сестра истерически хохотала минут пять…
«Коту под хвост»
Как известно, для этого выражения годится не только кот, но и собака. Фразу «Бросить коту (псу) под хвост» говорят о любом бессмысленном, бесполезном, напрасном поступке. Объяснить происхождение поговорки можно по-разному. Во-первых, место «под хвостом» не самое пристойное, к тому же оно постоянно вылизывается. Во-вторых, еду животным никто под хвост не кладёт.
«Трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате, особенно, если её там нет»
Помнится, в одной из статей я употребил этот для эпиграфа, подписав его просто — «поговорка». Меня тут же просветили — мол, «всем известно», что эта фраза принадлежит древнекитайскому мудрецу и встречается в его трактате «Лунь-юй» («Беседы и суждения»). Так как никакого значения для той статьи авторство афоризма не имело, я смиренно согласился с эрудитами и подпись исправил.
Работая же над статьёй о кошках, я, разумеется, решил данное утверждение всё-таки проверить. Открыл трактат Конфуция, но никаких котов, кошек или котят в нём не обнаружил — то есть абсолютно. Фото: Сергей Курий, личный архив
Зато я нашёл замечательную статью Константина Душенко «Чёрная кошка в тёмной комнате без Конфуция», где автор старательно разбирает — кто первым закинул эту фразочку в информационное поле. Главными «распространителями», видимо, являются братья Вайнеры. В их знаменитом детективе «Эра милосердия» (1975), посвящённом банде «Чёрная кошка», фразу о кошке и комнате говорит врач Груздев, и он же приписывает её Конфуцию.
Душенко считает, что Вайнеры, как и я, трактата Конфуция не читали, а просто доверились другому автору — Дриссу Шрайби, который использует то же выражение в качестве эпиграфа к роману «Осёл» (1956) — и снова с подписью «Конфуций».
Но и это ещё не всё. Душенко указывает, что практически такая же фраза встречается в журнале «Большевик» (№ 5 1947) — правда, без упоминания китайского мудреца. Похожее выражение он находит и в английской печати XIX века, но там роль « » играет «чёрная шляпа», которую также ищут в тёмной комнате и не могут найти. В общем, Конфуций «мог бы» произнести по этому поводу другую крылатую фразу: «без меня меня женили».
С появлением Интернета разносить недостоверную информацию стало особенно легко. Вот ещё один свежий пример. В статьях, посвящённых преследованию кошек в Средние века, постоянно упоминается булла папы Иннокентия VIII «Summis desiderantes affectibus» («Всеми силами души»), в которой он, мол, «проклял это животное как „ведьмино отродье“». Стоило заглянуть в буллу, как выяснилось, что она действительно направлена против ведьм, но о кошках там нет даже полслова… В общем, всё, как обычно — доверяй, но проверяй.
«Улыбаться, как Чеширский кот»
Л. Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»:
«- Скажите, пожалуйста, почему ваш кот так улыбается? — спросила Алиса робко.
— Потому, — сказала Герцогиня. — Это чеширский кот — вот почему!»
Фото: Джон Тенниел; commons.wikimedia.org
Для англичан XIX века объяснение Герцогини было вполне исчерпывающим. А для автора «Алисы» и вовсе привычным — ведь Льюис Кэрролл сам был родом из графства Чешир.
Правда, по поводу происхождения этого выражения единого мнения нет. Одни считают, что в Чешире делали головки сыра в виде улыбающихся котов (хотелось бы на это посмотреть). Другие полагают, что двери чеширских таверн украшались изображениями улыбающихся львов. А вот мне ещё с детства казалось, что на мордах всех котов застыла потаённая саркастическая ухмылка.
Кстати, тот же Кэрролл использовал в сказке и другую английскую поговорку: «Котам на королей смотреть не запрещается» , означающую, что есть вещи, которые «люди низкого состояния могут делать в присутствии высших».
Cat Lady
Чрезмерную привязанность одиноких или овдовевших дам к кошкам уже давно высмеивают в западном кино и литературе. Обычно «кошачьей леди» («Cat Lady») называют старую деву, вдобавок ещё и слегка полоумную («Crazy Cat Lady»).
Достаточно вспомнить Арабеллу Дорин Фиггг — героиню сказки «Гарри Поттер», одинокую старушку, которая держала дома множество кошек и считалась окружающими впавшей в старческий маразм.
Похожее выражение — «кошатница» — бытует и в русском языке. Однако оно означает просто горячих поклонников кошек и не обязательно — нездоровую одержимость или неустроенность личной жизни.
Анекдот: У телевизора сидит пожилая женщина, держит на коленях кота и мечтает:
— Эх, сделать бы так, чтобы я помолодела лет так на двадцать, а мой кот превратился в молодого интересного мужчину.
И вдруг мечта сбывается. Кот превращается в красивого юношу и укоризненно говорит:
— Ну что, хозяюшка, наверное, жалеешь, что меня кастрировала?
Видимо, подобные мечты посещали и одиноких мужчин. Например, герой басни Лафонтена влюбился не в Деву Марию, не в статую, а именно в свою кошку, с которой
…вместе ночью спать ложился,
С одной тарелки с нею ел,
И наконец, на ней жениться захотел.
Боги исполнили мечту «кошатника». Однако в первую брачную ночь невеста ускользнула от суженого… под кровать — ловить мышей. Против истинной сути не попрёшь.
Фото: Wenceslaus Hollar; yablor.ru
Pussy
Затронув кошачье-женскую тему, нельзя не упомянуть и о многогранном значении английского слова «pussy». Чаще всего это слово применяют в отношении кошек, как уменьшительно-ласковое — «pussy cat» («кошечка»). Но есть у него и другое значение.
Может, вы помните, как в к-ф «От заката до рассвета» зазывала у злачного заведения предлагает посетителям «пусси» на любой выбор: «black pussy, spanish pussy, yellow pussy, hot pussy, cold pussy, wet pussy, tight pussy, big pussy, bloody pussy, fat pussy, hairy pussy, smelly pussy, velvet pussy, silk pussy, naugahyde pussy, snappin" pussy, horse pussy, dog pussy, chicken pussy, fake pussy» .
Как понимаете, речь идёт совсем не о чёрных, жёлтых, влажных, горячих и прочих кошечках, а о сексуальной сфере услуг.
Дело в том, что в английском языке слово «пусси» (по ассоциации с мохнатыми котятами) означает женский половой орган. Слово не совсем приличное, но и не слишком грубое (что-то вроде нашего «пис…чка»).
Наиболее часто в русском языке оно стала употребляться после того, как скандальная «панк-группа» PUSSY RIOT устроила пляски в христианском храме. Участницы группы и до этого отличались провокационными акциями — вроде секса в публичном месте, поэтому название ВОССТАНИЕ П… СЕК звучало весьма органично. Жаль, что в СМИ оно шло без перевода…
На этом мы область лингвистики покидаем. В следующей статье я подытожу «кошачью» тему кратким обзором персонажей литературы и кино.
Каждый человек хоть раз в жизни оказывался в ситуации, когда под ноги вдруг неведомо откуда выкатывается жалобно плачущий пушистый комочек. Или уже взрослый уличный кот-бродяга неожиданно проникается к вам симпатией и начинает тереться о ноги, доверчиво заглядывая в глаза. Сердце тает, душа просит немедленно подобрать и обогреть нового знакомца, в голове начинают выстраиваться планы, как объяснить родным появление в квартире мохнатого новосёла… Остаётся лишь одно сомнение – не нанесёт ли бродячее животное вреда в мистическом плане?
Приметы о подобранных на улице животных: к добру ли найти
Взять в дом уличную кошку
Уличная замарашка может оказаться настоящей красавицей
Кошачьи «девочки» - существа компанейские и ласковые. Вы и оглянуться не успеете, как лохматая подружка обоснуется в вашем доме, словно всю жизнь там прожила, и начнёт по вечерам забираться на колени, чтобы вдоволь помурлыкать. Не мешайте ей. Даже наука признаёт тот факт, что владельцы кошек живут дольше, меньше болеют и обладают более здоровой нервной системой. Тем более это касается подобранной на улице красавицы! В благодарность за спасение бездомная мурчалка станет служить новому хозяину верой и правдой от всего своего кошачьего сердца.
Кошек приметы советуют заводить мужчинам. Существует версия, что хозяина дома усатые барышни любят больше.
Приютить кота
Коты-мальчишки тоже не лыком шиты. Мужественные, гордые и независимые, они не так рьяно проявляют свою любовь, как кошечки, но это только на первый взгляд. Приютив кота, вы обретёте настоящего мужчину-защитника, который не терпит лишних нежностей, а молча и деловито выполняет свои обязанности: налаживает энергетическую обстановку, лечит болезни души и тела, поднимает настроение… Кстати, считается, что коты «специализируются» на болезнях ног, в то время как кошки лучше влияют на внутренние органы и мозговую деятельность.
В противовес кошкам, хвостатые мальчишки больше любят хозяек. А женщинам с неустроенной личной жизнью приметы прямо советуют подобрать на улице кота и ждать счастливых перемен.
Бездомного котёнка
У кого не дрогнет сердце при виде такого малыша?
Милые кошачьи ребятишки, которые так часто оказываются выброшенными на улицу по вине жестоких хозяев, вызывают целую волну жалости у сердобольных людей. И приносят с собой самые лучшие предсказания! Народная мудрость уверена, что котята:
- Лечат больных.
- Снимают душевные терзания.
- Помогают завести ребёнка бездетным парам.
Играет ли роль окрас найдёныша
- Каждая расцветка хороша по-своему. Пальму первенства надёжно держат трёхцветные кошки, приносящие счастье всем и при любых обстоятельствах.
- Не уступают им в популярности и белоснежные зверьки, которые и вылечат, и от сглаза защитят, и приведут за собой ещё 33 добрых события. Загляните в статью - узнаете много интересного.
- Кошки цвета осенних листьев приносят с собой любовь.
- Серые найдёныши – защиту и стабильность.
- И даже чёрные, невзирая на массу суеверий, витающих вокруг них, обещают своим владельцам сплошные блага.
Хотите в деталях узнать, что предвещает семье цвет найдёныша? А выяснить, почему встреча с загадочным представителем семейства кошачьих произошла в тот или иной месяц, и что это значит для вас? Хотите узнать, что вы получите от судьбы, взяв в дом прибившегося малыша? Полную информацию можно найти в статье .
Доброе дело никогда не бывает во вред. Так или иначе, а пользу оно вам принесёт. Хотя бы через осознание того, что одно маленькое существо в этом мире благодаря вам сыто, согрето и счастливо. А зверёк подарит вам в ответ всю свою любовь, что просто не может не отразиться на качестве жизни самым благоприятным образом. Не отвергайте мысли «усыновить» ушастого бродяжку. Кто знает, может быть ваше будущее счастье прямо в эту минуту бродит где-то по улицам?
Сразу отметим, что в романе братьев Вайнеров (1975) это изречение звучало иначе: «Очень трудно поймать в темной комнате кошку…» - просто кошку, не черную, хотя Шарапов с Жегловым охотились за бандой «Черная кошка».
В июне 1973 года, за два года до публикации «Места встречи…» (переименованного затем в «Эру милосердия»), «Огонек» напечатал отрывок из историко-революционного романа Сергея Сартакова «А ты гори, звезда…». В этом отрывке Ленин напоминает товарищу по партии «афоризм Конфуция: самое трудное - поймать кошку в темной комнате, особенно тогда, когда ее там нет». Произнеся этот афоризм, «Ленин остановился, поглядывая на плещущее мелкими волнами [Женевское] озеро, на дальние цепи гор».
Эту мудрость Ильич - т.е., собственно, Сартаков, - почерпнул отнюдь не из трактата Конфуция «Лунь юй», а из мартовского номера «Иностранной литературы» за 1973 год. Здесь был напечатан роман французско-марокканского писателя Дрисса Шрайби «Осел» (1956). Роман открывался эпиграфом: «Самое трудное - это поймать кошку в темной комнате, особенно тогда, когда ее там нет», с подписью: «Конфуций ». Именно так и приведено это изречение у Сартакова и братьев Вайнеров - со словами трудно , поймать (вместо найти или искать ) и упоминанием о Конфуции, но без упоминания о цвете кошки. (Во французском оригинале кошка как раз черная, но переводчик решил, что сойдет и так.)
Между тем неуловимая черная кошка была замечена у нас гораздо раньше, причем без Конфуция. В № 5 журнала «Большевик» за 1947 год критиковался, среди прочих «буржуазных философов», профессор С.Э.М. Джоуд. «Представления этого философа о философии столь же оригинальны, сколь и невежественны, - указывал советский философ М.А. Дынник. - Так, он заявляет, что <…> философ нередко подобен “слепому человеку, ищущему в темной комнате черную кошку, которой там нет”».
И тут мы выходим на правильный путь, хотя об оригинальности мысли профессора Джоуда говорить не приходится: эта фраза известна в англоязычной печати с 1880-х годов. За сто с лишним лет она приписывалась самым разным авторам - Р.У. Эмерсону, лорду Бальфуру, Г.Л. Менкену, Ч. Дарвину. Вместо философа часто фигурирует метафизик , а в последнее время - математик .
В книге американского эссеиста Клифтона Фейдимана «Я верю» (1939) приведен диалог богослова с философом: «Философ подобен слепцу, который ищет в темной комнате черную кошку, которой там нет». - «А теология эту кошку находит». Позднее этот ответ был приписан психологу и философу Уильяму Джеймсу, автору книги «Многообразие религиозного опыта» (1902).
Поначалу фразу о слепце в темной комнате приписывали либо анонимному правоведу, либо британскому юристу Чарлзу Боуэну (1835-1894). При этом изречение бытовало в двух вариантах; во втором кошку (cat) заменяет - что бы вы думали? - шляпа (hat). В «Оксфордском словаре цитат» приписываемая Боуэну фраза выглядит так: «Когда я слышу о равенстве в таких случаях, как этот, я вспоминаю о слепце, который в темной комнате ищет черную шляпу, которой там нет». (Тут можно было бы заметить, что как раз слепцу все равно, темная комната или светлая, и какого цвета шляпа - или же кошка.)
Оборот «черная кошка в черной комнате» появился еще раньше, только кошку предлагалось не ловить, а гладить с целью извлечения электричества. Сенатор штата Мичиган Л.Д. Норрис, выступая перед студентами Мичиганского университета 2 февраля 1869 года, говорил о «такой большой искре, какую можно получить, поглаживая черную кошку в темной комнате». Кошка в темной комнате должна быть именно черной, поскольку «она излучает вдвое больше электричества, чем белая кошка», - указывалось в одном из американских журналов в 1888 году.
Чарлз Боуэн, как и многие юристы, был литератором и даже переводил «Энеиду». Кроме фразы о кошке (или о шляпе ?), ему приписывается поправка к евангельскому изречению об Отце Небесном, который «посылает дождь на праведных и неправедных»:
Нисходит дождь - писания правы -
На праведных и грешных с высоты;
Но более - на праведных, увы,
Ведь грешные крадут у них зонты.
(пер. А. Саара)
Эту мысль, надо думать, Боуэн вынес из своей юридической практики.
