Заговор против павла 1 возглавил кто. Почему свергли Павла I

Заговор против Павла 1 начал созревать едва ли с первых дней его царствования. Заговорщики оправдали свой замысел сместить императора тем, что он оказался на престоле вопреки воле императрицы Екатерины, т.е. занял трон незаконно и чуть ли не силой. К тому же судачили, что его отцом был вовсе не Петр III, а Салтыков, тогдашний фаворит царицы.

В заговоре против Павла поражает то, как хладнокровно и расчетливо убийцы сплетали свою сеть. Здесь впервые было опробовано оружие, которое через сто лет будет пущен в ход против Николая II: ложь, клевета, подогревание страстей, доведение до абсурда распоряжений Императора, распространение анекдотов, дискредитация, сплетни, слухи о будто бы готовящихся репрессиях и опалах.

Верный слуга Государя, князь Александр Суворов, явившийся в Санкт-Петербурге в ореоле Европейской славы, был страшен заговорщикам . Один его авторитет, одно его присутствие делали невозможным готовившийся заговорщиками государственный переворот. Хитроумно вызванная немилость Павла 1 к Суворову была, таким образом, лишь одним из звеньев в цепи заговора.

В роковой вечер 11 марта Государь Павел был в подавленном настроении. Только что пришло печальное известие из Вены. Там скончалась при родах любимая его дочь Александра, ставшая супругой эрцгерцога Иосифа после неудачной помолвки со шведским королем Густавом 1У. К этому добавилось влияние скверной сырой погоды (была оттепель) и воспоминание о недавнем случае.

Закончив трудовой день, перед отходом ко сну, Император Павел Петрович долго молился на коленях в своей опочивальне перед образом. Впрочем, похоже, он и не собирался ложиться, иначе почему не снял одежду? Видно, тревожное предчувствие одолели его душу, преследовали мрачные мысли.

Горяча его молитва, сужденная быть предсмертным молением о Чаше. Душа рвется из земной оболочки на вечное слияние с Предвечным Богом. Миропомазанник просит о благе и счастье вверенного ему народа, а для себя сил и помощи…

В то же самое время заговорщики завершили подготовку задуманного. Отягченные винными парами после обильной попойки для храбрости, они идут на свое дело. Они вдруг бросаются врассыпную, напуганные громким карканьем вороньей стаи, внезапно взлетевшей с крыши Михайловского замка. И с тех пор, по сказу народному, ежегодно в час цареубийства, невесть откуда слетается стая воронов- оборотней - черные душу убийц Императора Павла Петровича.

Взломав дверь, цареубийцы бросились в комнату, однако императора в ней не оказалось. Начались поиски, но закончились они безуспешно. Дверь в опочивальню императрицы также была заперта изнутри. Поиски продолжались несколько минут, пока не вошел генерал Бенигсен. Он подошел к камину, прислонился к нему и в это время увидел императора, стоявшего на молитве за экраном. Заговорщики нашли Павла за ширмой.

Один против пьяной ватаги Павел стоит безоружный, в полумраке опочивальни всматриваясь в своих палачей. Бесстрашно гладит он в глаза смерти. Князь Платон Зубов, действовавший в качестве оратора и главного руководителя заговора, обратился к императору с речью. Отличавшийся обыкновенно большою нервностью, Павел на этот раз, однако, не казался особенно взволнованным и, сохраняя полное достоинство, спросил, что им всем нужно.

Платон Зубов отвечал, что «деспотизм» его сделался настолько тяжелым для нации, что они пришли требовать его отречения от престола.

Император Павел, преисполненный искреннего желания доставить своему народу счастье, сохранять нерушимо законы и водворять повсюду правосудие, вступил в спор, сильно жестикулируя. Пьяным убийцам, в наглую прохаживавшимся по его покоям, государь оказал яростное сопротивление. Он выхватил из ножен шпагу со словами: «Я умру вашим императором!» Шталмейстер граф Николай Зубов, человек громадного роста и необыкновенной силы, будучи совершенно пьян, ударил Павла по руке и сказал: «Что ты так кричишь?»

При этом оскорблении император с негодованием оттолкнул левую руку Зубова, на что последний, сжимая в кулаке массивную золотую табакерку, со всего размаху нанес правою рукою удар в левый висок императора. Он без чувств повалился на пол. Озверевший Зубов, размахнувшись, ударяет тяжеловесной золотой табакеркой, подарок Екатерины, в висок Павла Петровича, и он с громким стоном падает. Все сразу, как почуявшие кровь хищники, набрасываются на него цареубийцы. Бульдожьей мертвой хваткой Пален обеими руками впивается ему в горло. Таким образом, он вступил в неравный бой и принял мученическую кончину за свой подвиг царственного служения.

Так погиб гуманнейший Государь, кроме добра России и народу ничего не желавший. Приблизительно до девятисотых годов, т.е. столетия кончины Императора Павла Первого в России было строго запрещено касаться в печати обстоятельств цареубийства 11 марта 1801 года. Император Павел Первый царствовал четыре года, четыре месяца и четыре дня, и был убит на сорок седьмом году жизни.

Своей подвижнической жизнью и мученическим концом Павел 1 как бы искупил прежние грехи династии . Род Романовых, исчезнувший после Петра Великого, при Павле 1 разрастается и становится одним из самых плодовитых царских родов Европы. Всем известно, что обильное потомство - знак благословения Божия, особенно это касается царских родов. Можно смело сказать, что Павел 1 стал новым родоначальником русский царей. Он навсегда прекратил борьбу за царский престол внутри рода, издав свой известный «Закон о Престолонаследии», четко определявший, кто должен вступать на трон после монарха. В потомках его заметно истинное, благородство, возвышенность духа, преданность Православной вере и идеалам служения Отечеству, что сильнее всего проявлялось в последнем нашем Государе Николае II .

«Деспотизм, поглощая все, истребляет, наконец, и деспота самого», — писал в юности будущий император Павел I. Его слова оказались пророческими: придя к власти и став капризным правителем с замашками тирана, сын Екатерины II вскоре погиб от рук заговорщиков.

Геморроидальные колики и политические дела

Будущий император родился осенью 1754 года. Официально его отцом считается император Петр III Федорович — который, кстати, уже после отстранения от престола, по одной из версий, тоже погиб от рук недругов (по официальной версии, правитель скончался из-за приступа геморроидальных колик). Однако существует точка зрения, согласно которой Павел I был зачат Екатериной II от своего первого фаворита — красавца Сергея Салтыкова.

Екатерина практически не занималась сыном: мальчик рос в окружении многочисленных воспитателей, которые развили в нем высокопарность, надменность, интерес к театральности, увлечение мистицизмом. А вскоре Екатерина II начала видеть в Павле политического соперника и стала его держать подальше от политических дел.

Однако 6 ноября 1796 года императрица неожиданно скончалась, и Павел I в возрасте 42 лет беспрепятственно вступил на русский престол.

Прощание с женщинами-императрицами

Став императором, Павел I приступил к ломке порядков, заведенных матерью. В день коронации правитель обнародовал акт о престолонаследии, который подвел черту под столетием дворцовых переворотов и женского правления в России. А вскоре Павел I приступил к созданию реформ, ослаблявших положение дворянства. Так, монарх ввел телесные наказания к дворянскому сословию за убийство, разбои, пьянство, разврат, служебные нарушения. Было ограничено право дворян подавать жалобы, а также отменено право подавать коллективные решения.

Wikimedia Commons Российский император Павел I

Кроме того, Павел I быстро испортил отношения с гвардией и получил в обществе славу «ненормального императора», отдающего непопулярные и неразумные приказы. «Мы на судне, капитан которого и экипаж составляют нацию, чей язык нам незнаком, — писал о правлении Павла I дипломат Семен Воронцов. — У меня морская болезнь, и я не могу встать с постели.

Вы приходите, чтобы мне объявить, что ураган крепчает и судно гибнет, ибо капитан сошел с ума, избивая экипаж, в котором более 30 человек, не смеющих противиться его выходкам, так как он уже бросил одного матроса в море и убил другого.

Я думаю, что судно погибнет; но Вы говорите, что есть надежда на спасение, так как первый помощник капитана — молодой человек, рассудительный и мягкий, который пользуется доверием экипажа.

Я Вас заклинаю вернуться наверх и представить молодому человеку и матросам, что им следует спасать судно, часть которого (так же, как и часть груза) принадлежит молодому человеку, что их 30 против одного и что смешно бояться смерти от руки сумасшедшего капитана, когда вскоре все и он сам утонут из-за этого безумия. Вы мне отвечаете, что, не зная языка, Вы не можете с ним говорить, что Вы отправляетесь наверх, чтобы видеть, что происходит. Вы возвращаетесь ко мне, чтобы объявить, что опасность увеличивается, так как сумасшедший по-прежнему управляет, но что Вы по-прежнему надеетесь. Прощайте! Вы счастливы более меня, мой друг, так как я более не имею надежды».

Как соорудить себе гробницу

Недовольство деятельностью Павла I привело к созданию коалиции заговорщиков. Сначала они намеревались объявить императора душевнобольным и установить над ним регентство, однако затем приняли более жестокое решение: учинить расправу над монархом и посадить на трон более лояльного правителя.

Среди заговорщиков были высокопоставленные придворные, чиновники и военные, которые перешли к активным действиям после известия о том, что Павел I собирается устранить от престолонаследия своего сына Александра — будущего монарха, которого народ назовет «Благословенным».

«Сын Екатерины мог быть строгим и заслужить благодарность отечества, к неизъяснимому удивлению россиян, он начал господствовать всеобщим ужасом, не следуя никаким уставам, кроме своей прихоти; считал нас не подданными, а рабами; казнил без вины, награждал без заслуг, отнял стыд у казны, у награды — прелесть, унизил чины и ленты расточительностью в оных; легкомысленно истреблял плоды государственной мудрости, ненавидя в них дело своей матери, — вспоминал о Павле I историк Николай Карамзин. — Героев, приученных к победам, учил маршировать… имея, как человек, природную склонность к благотворению, питался желчью зла: ежедневно вымышлял способы устрашать людей и сам всех более страшился; думал соорудить себе неприступный дворец и соорудил гробницу».

Как запереть императрицу в покоях

«История убийства императора окружена множеством слухов, — пишет доктор исторических наук Евгений Анисимов. — Самым распространенным из них является утверждение о том, что испуганный император спрятался за каминный экран, откуда его вытащили заговорщики. Скорее всего, это ложь. Заговорщики мгновенно ворвались в спальню императора, и Павел вскочил с постели им навстречу. Известно, что между ним и убийцами завязалась ожесточенная ссора, Павел I угрожал им карами.

Вряд ли трусливо прятавшийся император мог вести себя столь решительно перед возбужденными, пьяными и вооруженными заговорщиками. Именно раздраженный угрозами императора один из участников заговора, Николай Зубов, ударил табакеркой Павла в висок.

Император упал, остальные заговорщики набросились на него и после долгой борьбы задушили офицерским шарфом, принадлежавшим одному из убийц. Некоторые из современников считали, что, как только императрица Мария Федоровна, спавшая в своей опочивальне в другом крыле замка, узнала о гибели мужа, она якобы пыталась захватить власть наподобие Екатерины II, но заговорщики ее заперли в покоях дворца до тех пор, пока она не признала императором сына Александра».

Несмотря на трагичность произошедшего, общество возликовало. «Посреди множества собравшихся царедворцев нагло расхаживали заговорщики и убийцы Павла, — вспоминал писатель Денис Фонвизин. — Они, не спавшие ночь, полупьяные, растрепанные, как бы гордясь преступлением своим, мечтали, что будут царствовать с Александром. Порядочные люди в России, не одобряя средство, которым они избавились от тирании Павла, радовались его падению. Историограф Карамзин говорит, что весть об этом событии была в целом государстве вестию искупления: в домах, на улицах люди плакали, обнимали друг друга, как в день Светлаго Воскресения. Этот восторг изъявило, однако, одно дворянство, прочия сословия приняли эту весть довольно равнодушно».

Официальной версией смерти императора был апоплексический удар. В обществе сразу же начали шутить, что «Павел I умер от апоплексического удара табакеркой в висок».

По воспоминаниям современников, Александр I разрыдался, узнав о смерти отца. «Мой батюшка скончался апоплексическим ударом, — объявил будущий император народу. — Все при моем царствовании будет делаться по принципам и по сердцу моей любимой бабушки, императрицы Екатерины!»

Интересно, что после вступления на престол Александр I «постепенно удалил… главарей переворота — удалил не в силу того, что считал их опасными, но из чувства гадливости и отвращения, которое он испытывал при одном их виде».

Покушение на Павла I готовилось давно. Многие его подданные из дворянства увидели в продолжении господства Павла угрозу их сословным интересам и даже жизни. Во множестве он арестовывал, ссылал, изгонял из армии, лишал чинов и дворянства. При этом он руководствовался подозрениями, капризом. Армия была недовольна резким изменением военных законов, ужесточением дисциплины, непрерывной муштрой и вахтпарадами. Среди заговорщиков были высокопоставленные придворные, чиновники и военные. Решительные действия их начались тогда, когда стало известно, что Павел I намерен устранить от престолонаследия Александра Павловича. А именно на него, как человека доброго, гуманного, любимого внука Екатерины II, ориентировались заговорщики. При этом остается неясным, знал ли Александр о заговоре.

Убийство императора Павла I

Несмотря на благие цели наведения порядка, установления справедливости, пресечения воровства и т. д., правление Павла I – его стиль, грубые приемы, внезапные непредсказуемые решения и повороты в политике – казалось необыкновенно деспотичным и жестоким. Н. М. Карамзин, современник событий, хорошо передал ощущения того времени:

Сын Екатерины мог быть строгим и заслужить благодарность отечества, к неизъяснимому удивлению россиян, он начал господствовать всеобщим ужасом, не следуя никаким уставам, кроме своей прихоти; считал нас не подданными, а рабами; казнил без вины, награждал без заслуг, отнял стыд у казни, у награды – прелесть, унизил чины и ленты расточительностью в оных; легкомысленно истреблял плоды государственной мудрости, ненавидя в них дело своей матери… Героев, приученных к победам, учил маршировать… имея, как человек, природную склонность к благотворению, питался желчью зла: ежедневно вымышлял способы устрашать людей и сам всех более страшился; думал соорудить себе неприступный дворец и соорудил гробницу.

Легенды и слухи

Как погиб Павел I?

История убийства императора окружена множеством слухов. Самым распространенным из них является утверждение о том, что испуганный император спрятался за каминный экран, откуда его вытащили заговорщики. Скорее всего, это ложь. Заговорщики мгновенно ворвались в спальню императора, и Павел вскочил с постели им навстречу. Известно, что между ним и убийцами завязалась ожесточенная ссора, Павел I угрожал им карами. Вряд ли трусливо прятавшийся император мог вести себя столь решительно перед возбужденными, пьяными и вооруженными заговорщиками.

Именно раздраженный угрозами императора один из участников переворота, Николай Зубов, ударил табакеркой Павла в висок. Император упал, остальные заговорщики набросились на него и после долгой борьбы задушили офицерским шарфом, принадлежавшим одному из убийц. Некоторые из современников считали, что как только императрица Мария Федоровна, спавшая в своей опочивальне в другом крыле замка, узнала о гибели мужа, она якобы пыталась захватить власть наподобие Екатерины II, но заговорщики ее заперли в покоях дворца до тех пор, пока она не признала императором сына Александра.

Общество пребывало в страхе и растерянности. Павел I утратил чувство реальности, бросался из одной крайности в другую, стал маниакально подозрителен, удалил от себя истинно преданных ему людей, но всем этим только способствовал возникновению заговора в среде гвардейского офицерства и придворных кругов. Этот заговор привел к кровавой развязке – убийству императора в ночь на 11 марта 1801 года. Благодаря измене одного из офицеров охраны, отряд заговорщиков проник в строго охраняемый Михайловский замок, поднялся к спальне императора. Заговорщики обманом проникли туда и убили императора. Несмотря на трагичность происшедшего, общество вздохнуло с облегчением. Получилось так, как в юности писал Павел, осуждая самовластие: «Деспотизм, поглощая все, истребляет, наконец, и деспота самого».

В прошлом посте о призраках Михайловского замка я начала рассказ о трагедии императора Павла I. Рассказы об обстоятельствах смерти Павла сразу оказались противоречивы. Убийцы старались замести свои следы. Свидетелем свержения Павла стал немецкий журналист Август Коцебу, который в своих записях попытался восстановить хронологию роковой ночи. Иностранец сочувствует погибшему императору.

Комната в Михайловском замке, где был убит Павел I. Интерьер изменился.

Современники Павла рассказывали, что император предчувствовал свою гибель:
С. М. Голицын в своих мемуарах описал последний вечер императора и его мрачные предчувствия: «Ужин, как обыкновенно, кончился в половине десятого. Заведено было, что все выходили в другую комнату и прощались с государем, который в 10 часов бывал уже в постели. В этот вечер он также вышел в другую комнату, но ни с кем не простился и сказал только: «Чему быть, тому не миновать». Вот какое предчувствие имел император Павел».

По рассказу неизвестного очевидца: «После ужина император взглянул на себя в зеркало, имевшее недостаток и делавшее лица кривыми. Он посмеялся над этим и сказал мне: «Посмотрите, какое смешное зеркало; я вижу себя в нём с шеей на сторону».Это было за полтора часа до его кончины». Заговорщики сначала оглушили Павла ударом табакерки, а потом задушили поясом.

В дневном свете присутствие призрака не ощущается.

О предчувствии императора рассказал Матвей Муравьев-Апостол, сын заговорщика Ивана Муравьева-Апостола и брат знаменитого декабриста. Перед смертью Павел простился с Михаилом Кутузовым, который прославится победой над Наполеоном: «11 марта Павел I весь день подходил к дворцовым зеркалам и находил, что лицо его отражается в них с искривленным ртом. Придворные из этого повторяемого замечания заключали, что заведующий дворцами князь Юсупов впал в немилость. Этого же числа, вечером, Павел долго беседовал с М. И. Кутузовым. Наконец, между ними разговор зашел о смерти. «На тот свет идтить - не котомки шить», - были прощальными словами Павла I Кутузову…»

Караульный «…Агапеев рассказывал, что в эту ночь Павел I долго молился на коленях перед образом, прежде чем войти в спальню» - рассказ М.И. Муравьева-Апостола, запсианный его воспитанницей А. П. Созонович.

Основными заговорщиками против Павла I выступила семья Зубовых. Платон Зубов был последним фаворитом Екатерины Великой, после смерти которой впал в немилость у ее наследника. Павел отстранил большинство приближенных своей матери. Говорили, что Екатерина желала передать трон не Павлу, а его сыну Александру, который был ее любимым внуком.

Платон Зубов - фаворит Екатерины Великой, при правлении Павла утратил свои привилегии.

Николай Зубов, зять Суворова, помог брату отомстить

Платона Зубова поддержал брат Николай Зубов – зять покойного Суворова, и сестра Ольга Жеребцова. Авантюристка Жеребцова благодаря своей связи с английским лордом Уитвортом, распространила по Европе сведения о сумасшествии Павла. «Император буквально не в своем уме» - гласила депеша в Лондон.

Авантюристка и шпионка Ольга Жеребцова, сестра братьев Зубовых

Другими организаторами стали вице-канцлер Никита Панин, которого выслали из Петербурга накануне роковых событий, генерал-губернатор Петербурга Петр Пален.

К ним примкнули генерал Леонтий Бенигсен, дипломат Иван Муравьев-Апостол, князь Яшвиль и полковник Мансуров, эти имена упоминаются в исторических хрониках роковой ночи 11 марта. В спальню императора вошло тринадцать заговорщиков, общее число бунтовщиков составляло около 300 человек.

Иван Муравьев-Апостол с дочерью, отец знаменитого декабриста. Семья потомственных заговорщиков.

Историки спорят о причастности Александра I к смерти отца. Вероятнее всего, он поддержал заговорщиков и желал получить корону, но не планировал стать отцеубийцей.

Генерал Бенигсен утверждал, что убивать императора они не собирались

Заговорщик Бенигсен писал: «Принято было решение овладеть особой императора и увезти его в такое место, где он мог бы находиться под надлежащим надзором, и где бы он был лишен возможности делать зло».

Покинуть дворец в ночь заговора у императора Павла не было возможности, заговорщики расставили в коридорах своих солдат.

А. Б. Лобанов-Ростовский писал о подготовке заговора: «Офицеры, бывшие в заговоре, были расставлены в коридорах, у дверей, у лестниц для наблюдения. Так, мне известно, что Д. В. Арсеньев, бывший тогда в Преображенском полку… стоял в коридоре с пистолетом. Рискуя головою, заговорщики, по всей вероятности, положили не позволять государю ни спасаться, ни поднимать тревоги. (…) Если бы Павлу и представилась возможность спастись из своих комнат (…) то жизнь его неминуемо подверглась бы величайшей опасности на каждом шагу, так как заговорщики овладели этою половиной замка».

Лестница, ведущая к комнате Павла

В центре дверь, в которую вошли заговорщики

Хроника событий убийства, рассказанная заговорщиками, местами противоречива. Каждый пытался представить себя в благородном образе. Описания поведения Павла при встрече с бунтовщиками отличаются. По одной из версий о сразу согласился отречься от престола, по другой – оказал заговорщикам сопротивление по причине которого был убит в потасовке.

Интересна хроника событий, описанная немецким писателем журналистом Августом Коцебу, который узнал о трагедии наутро от очевидцев. Павел высоко оценил творчество Коцебу. В знак своей милости он подарил писателю поместье в Лифляндии (Эстония) и щедро платил за литературные труды.

Август Коцебу стал обозревателем событий роковой ночи. После смерти Павла он покинул Россию. На родине Коцебу пользовался особой популярностью как политический журналист. Был убит студентом-революционером. Убийство Коцебу стало самым громким преступлением Германии первой половины 19 века.

Коцебу старается быть беспристрастен, описывая хронику событий, отмечая все противоречия в показаниях очевидцев.

По одной из версий, как пишет Коцебу, Павел сам открыл заговорщикам дверь в свою спальню:

"Заговорщики тем временем подошли к спальне императора. Это была большая комната, имевшая один только вход и выход; другая дверь, которая вела в парадныя комнаты императрицы, и чрез которую, по мнению многих, он мог бы спастись, была, как я сам в том убедился за несколько дней до происшествия, крепко заперта, потому что оставалась без употребления. Дверь, чрез которую входили в комнату Павла, была двойная; внутри ея направо и налево сделаны были другия маленькия двери, за которыми были: с правой стороны небольшое пространство без выхода, в которое ставились знамена, или, как некоторые уверяют, шпаги арестованных офицеров; а с левой стороны потаенная лестница (escalier derobe), по которой можно было сойти в комнаты княгини Гагариной и оттуда пройти в церковь. Если бы Павел вышел чрез эту дверь, или еще имел бы возможность чрез нее выйти, то, разумеется, можно полагать, что он спасся бы.

Но для того, чтобы оставить потаенную лестницу в своем распоряжении, ему надлежало не отворять внешней двери. Между тем, шум в передней уже разбудил его; несколько раз он спрашивал: кто там? Наконец вскочил с постели и, услышав голос своего адъютанта, сам отворил дверь своим убийцам".

Заговорщики потребовали от императора отречься от престола в пользу сына Александра.

«По другим рассказам, дверь отворена была одним из камер-гусаров, спавших перед спальнею внутри двойной двери; вошедши в спальню, заговорщики в первую минуту не нашли Павла в постели; его отыскал Беннгсен за ширмами.

Конечно, никого 6ы не удивило, если бы в эту минуту, как многие уверяли, государь поражен был апоплектическим ударом. И, действительно, он едва мог владеть языком, однако собрался с духом и весьма внятно сказал: «Non, non! je ne souscrirai point!» (нет, нет, я не согласен) Он был без оружия; шпага его лежала на табурете у постели. Ему легко было ее достать, но к чему послужила бы защита пред этою толпою? Потаенная лестница скорее могла бы спасти его, но он вспомнил о ней слишком поздно.

Напрасно пытался он внушить страх заговорщикам, с тем, чтобы потом скрыться от них чрез маленькую лестницу. Николай Зубов схватил его и сильно толкнул, сказавши другим: «Pourquoi vous amusez-vous a parler a cet effrene» (Почему вам весело любезничать с этим безумцем?). - Аргамаков, с другой стороны, ударил его в висок рукояткой пистолета. Несчастный пошатнулся и упал. Бенигсен разсказывал, что, пока это происходило, он, Бенигсен, отвернулся, чтобы прислушаться к шуму, доходившему из передней.

В падении своем Павел хотел было удержаться за решетку, которая украшала стоявший вблизи письменный стол и выточена была из слоновой кости самою императрицею. К решетке приделаны были маленькия вазы (тоже из слоновой кости). Некоторыя из них отломились, и я на другой день с прискорбием видел их обломки.
Акт отречения или, вернее, манифест от имени Павла, составлен был, как рассказывал Бенигсен, Трощинским на ужине, в тот же вечер перед этим у Талызина.

Тут все ринулись на него. Яшвиль и Мансуров накинули ему на шею шарф и начали его душить. Весьма естественным движением Павел тотчас засунул руку между шеей и шарфом; он держал ее так крепко, что нельзя было ее оторвать. Тогда какой-то изверг взял его за самыя чувствительныя части тела и стиснул их. Боль заставила его отвести туда руку, и шарф был затянут. Вслед за сим вошел граф Пален. Многие утверждали, что он подслушивал у дверей».
Коцеба уточняет, что истории о том, как Павел умолял заговорщиков о пощаде – вымысел:
«Впоследствии распускали множество басен. Уверяли, будто Павел на коленях умолял сохранить ему жизнь и получил от Зубова в ответ: «В продолжение четырех лет ты никому не оказывал милосердия; теперь и ты не ожидай себе пощады»; будто он клялся осчастливить народ, простить заговорщиков, царствовать с кротостию и т. п.»

Немецкий хронист уверенно заявляет, что император держался с достоинством:
«Достоверно однако, что до последняго издыхания он сохранил все свое достоинство. Одною из самых ужасных для него минут была, без сомнения, та, в которую он услышал, как на дворе солдаты слишком рано закричали: "ура!" и в комнату стремглав вбежал один из заговорщиков с словами: «Depechez-vous, il ll"у а pas un moment a perdre!» (Торопитесь, нельзя терять ни минуты).

Самая смерть не примирила с ним этих грубых извергов. Многие офицеры бросались, чтобы нанести его трупу какое-нибудь оскорбление, пока наконец князь Зубов не сказал им с негодованием: «Господа, мы пришли сюда, чтобы избавить отечество, а не для того, чтобы дать волю столь низкой мести».

«Относительно того, как долго продолжались мучения императора, показания разноречивы: кто говорит - час, а кто - полчаса; другие утверждают даже, что все было делом одной минуты».

Парадный портрет Павла. Костюм императора дополняет широкий пояс. Предположительно, таким поясом Павел был задушен.

Так в записях Коцебу не упоминается удар табакеркой, оглушивший Павла. Император, когда его душили, находился в сознании и сопротивлялся.

Табакерка упоминается в записках Фонвизина, удар нанес Николай Зубов, Павел оказал заговорщикам сопротивление: «…Несколько угроз, вырвавшихся у несчастного Павла, вызвали Николая Зубова, который был силы атлетической. Он держал в руке золотую табакерку и с размаху ударил ею Павла в висок, это было сигналом, по которому князь Яшвиль, Татаринов, Гордонов и Скарятин яростно бросились на него, вырвали из его рук шпагу: началась с ним отчаянная борьба. Павел был крепок и силён; его повалили на пол, топтали ногами, шпажным эфесом проломили ему голову и, наконец, задавили шарфом Скарятина. В начале этой гнусной, отвратительной сцены Беннигсен вышел в предспальную комнату, на стенах которой развешаны были картины, и со свечкою в руке преспокойно рассматривал их. Удивительное хладнокровие!».

Табакерка Зубова

Прусский историк Бернгарди со слов того же Беннигсена записал: «Павел пытался проложить путь к бегству. „Арестован! Что значит, арестован!“ - кричал он. Его силою удерживали, причём особенно бесцеремонно князь Яшвиль и майор Татаринов. Беннигсен два раза воскликнул: „Не противьтесь, государь, дело идёт о вашей жизни!“ Несчастный пробовал пробиться и всё повторял свои слова… Произошла горячая рукопашная, ширма опрокинулась. Один офицер кричал: „Уже четыре года тому назад надо было покончить с тобой“.

Услышав в прихожей шум, многие хотели бежать, но Беннигсен подскочил к дверям и громким голосом пригрозил заколоть всякого, кто попытается бежать. „Теперь уже поздно отступать“, - говорил он. Павел вздумал громким голосом звать на помощь. Не было сомнения в том, как кончится эта рукопашная с царём. Беннигсен приказал молодому опьянённому князю Яшвилю сторожить государя, а сам выбежал в прихожую, чтобы распорядиться насчёт размещения часовых…»

Муравьев-Апостол объясняет почему им пришлось расправиться с императором. По мнению заговорщиков, свергнутый монарх мог собрать вокруг себя своих сторонников, что привело бы к гражданской войне и смуте:

«Один из заговорщиков поспешил известить об этом [отречении] Беннигсена, остававшегося в смежной комнате и с подсвечником в руке рассматривавшего картины, развешанные по стенам. Услышав об отречении Павла, Беннигсен снял с себя шарф и отдал сообщнику, сказав: «Мы не дети, чтоб не понимать бедственных последствий, какие будет иметь наше ночное посещение Павла, бедственных для России и для нас. Разве мы можем быть уверены, что Павел не последует примеру Анны Иоанновны?». Этим смертный приговор был решён. После перечисления всего зла, нанесённого России, граф Зубов ударил Павла золотой табакеркой в висок, а шарфом Беннигсена из серебряной нити его задушили»

Граф Пален, сообщивший Александру о смерти отца

Август Коцебу писывает, как граф Пален отправился к наследнику Александру, чтобы сообщить ему новость о смерти отца. Журналист рассуждает, знал ли царевич о заговоре:

«…Тогда он отправился за новым императором. При входе его в переднюю Александр, уже одетый, вышел к нему навстречу из своей спальни: он был очень бледен и дрожал. Подробности эти передавала прислуга, которая спала в передней и только в эту минуту проснулась. Отсюда выводили заключение, что великий князь знал обо всем. Казалось, иначе и не могло быть: ибо, если бы великий князь был в неведении о том, что делалось, как же случилось, что он был совершенно одет, без того, чтобы его разбудили?
За разъяснением этого важнаго обстоятельства я обратился к самому графу Палену и получил от него следующий удовлетворительный ответ.

Когда заговорщики уже пошли к Павлу, граф Пален рассудил, что в подобных случаях всякая минута дорога, и что необходимо было новаго императора показать войскам немедленно по окончании предприятия! Знакомый со всеми входами и выходами дворца, он отправился к камерфрау великой княгини, которыя спали позади спальни великаго князя, разбудил их и приказал им разбудить также великаго князя и его супругу, но сказать им только, что происходит что-то важное, и что они должны скорее встать и одеться. Так и было сделано. Этим объясняется, почему Александр мог выйти одетый в переднюю, когда граф вошел в нее чрез обыкновенную дверь, и почему, с другой стороны, прислуга должна была предполагать, что он вовсе не ложился спать.

Александру предстояло ужасное мгновение. Граф поспешно повел его к войскам и
воскликнул: «Ребята, государь скончался; вот ваш новый император!» Тут только Александр узнал о смерти отца своего: он едва не упал в обморок, и его должны были поддержать. С трудом возвратился он в свои комнаты. «Тогда только», рассказывал он сам своей сестре, «пришел я снова в себя!»

Молодой Александр I

Достоверные люди утверждают, что еще раньше, после неоднократных тщетных попыток получить его согласие на переворот, граф Пален, со всем авторитетом твердаго и опытнаго человека, принялся его убеждать и наконец объявил ему, что, без сомнения, его воля - согласиться или нет, но что дела не могут долее оставаться в таком положении, на что Александр в отчаянии будто бы отвечал: «Пощадите только его жизнь».
Все свидетельства положительно сходятся в том, что он ничего не знал об исполнении заговора и не желал смерти своего отца».

По воспоминаниям очевидцев, супруга Павла - Мария Федоровна, узнав о гибели мужа, проявила свой характер, заявив о претензии на корону, но заговорщики заперли ее в комнате.

Вельяминов-Зернов писал: «Вдруг императрица Мария Фёдоровна ломится в дверь и кричит: „Пустите, пустите!“ Кто-то из Зубовых сказал: „Вытащите вон эту бабу“. Евсей Горданов, мужчина сильный, схватил её в охапку и принес, как ношу, обратно в её спальню». Затем она пробует прорваться на балкон и обратиться к войскам, но её останавливает Пален. Последняя попытка Марии Федоровны - пройти к телу мужа другими комнатами через расположение Полторацкого, который долго не пускает её к телу, но наконец получает на это разрешение Беннигсена, однако сказавшего императрице «Мадам, не играйте комедию».

«Императрица Мария Феодоровна, услышав шум, поспешила к мужу, к двери уборной. Но часовые, исполняя данное приказание, скрестили перед ней ружья. Императрице сделалось дурно. Ей подкатили кресло и подали стакан воды. Она протянула к нему руку. Перекрестов поспешил схватить стакан с подноса, выпил половину и, поставив назад, сказал: «Теперь пей, матушка царица, если ты должна умереть, я умру с тобой». В 1814 году по возвращении из Парижа, Перекрестов, прослужив лишние лета, вышел в отставку. Мария Федоровна вспомнила о нем, и Перекрестов был определен камер-лакеем при ее дворе» - по рассказу Муравьева-Апостола.

Вдова императора в траурном платье

Август Коцебу описывает переживания вдовы, которая подозревала сына в убийстве:

«Сначала она тоже имела мучительное для матери подозрение, что ея сын знал обо всем, и потому ея первое свидание с императором дало повод к самой трогательной сцене. "Саша!" вскричала она, как только ег увидела: "неужели ты соучастник!" - Он бросился перед нею на колени и с благородным жаром сказал: "Матушка! так же верно, как то, что я надеюсь предстать пред судомъ Божиим, я ни в чем не виноват!" - "Можешь ли поклясться?" спросила она. Он тотчас поднял руку и поклялся. То же сделалъ и великий князь Константин. Тогда она привела своих младших детей к новому императору и сказала: "Теперь ты их отец". Она заставила детей стать перед ним на колени и сама хотела то же сделать. Он ее предупредил, поднял, рыдая, детей; рыдая, поклялся быть их отцем, повис на шее своей матери и не хотел оторваться от нея. Граф Салтыков пришел его позвать; он хотел было идти, и снова бросился в объятая своей матери.

Ея горе было долгое время невыразимым. Ей везде казалось, что она видела кровь; каждаго, кто входил, она спрашивала: верен ли он ей? Она непременно хотела узнать всех убийц своего супруга; сама разспрашивала о них раненаго камер-гусара, котораго осыпала благодеяниями; но удар, который он получил, до того ошеломил его, что он не мог назвать по имени ни одного из заговорщиков».

Портрет императора Павла с сыновьями и венгерским принцем.

Саблуков описывает разговор матери и сына у тела убитого Павла:
«Александр Павлович, который теперь сам впервые увидел изуродованное лицо своего отца, накрашенное и подмазанное, был поражен и стоял в немом оцепенении. Тогда императрица-мать обернулась к сыну с выражением глубокого горя и с видом полного достоинства сказала: „теперь вас поздравляю - вы император“. При этих словах Александр, как сноп, свалился без чувств»

Путешественник и знаток психологии толпы Коцебу описывает народное ликование от новости «о смерти тирана»:
«Ослепленная чернь предалась самой необузданной радости. Люди, друг другу вовсе незнакомые, обнимались на улицах и друг друга поздравляли. Зеленщики, продававшие свой товар по домам, поздравляли "с переменою", подобно тому, как они обыкновенно поздравляют с большими праздниками. Почтосодержатели на Московской дорогe отправляли курьеров даром. Но многие спрашивали с боязнью: "Да точно ли он умер?" Кто-то даже требовал, чтоб ему сказали, набальзамировано ли уже тело; только когда его в том уверили, он глубоко вздохнул и сказал: "слава Богу".

Даже люди, которые не имели повода жаловаться на Павла и получали от него одни только благодеяния, были в таком же настроении…

…Вечером у меня собралось небольшое общество. Мы стояли кружком посреди комнаты и болтали. Между тем почти совсем стемнело. Нечаянно обернулся я к окну и с ужасом увидел, что город был иллюминован. Никаких приказаний для иллюминации не было, но она была блистательнее, чем обыкновенно в большие праздники. Один только Зимний дворец стоял темною массою передо мной и представлял собою величественный контраст. Грусть овладела всеми нами».

Михайловский замок летом в сумерки

Потом, как обычно, толпа начинает поминать почившего государя как благодетеля, о чем тоже упоминает Коцебу:

«Нельзя, однако, умолчать, что это первое опьянение вскоре прошло. Народ стал приходить в себя. Он вспомнил быструю и скорую справедливость, которую ему оказывал император Павел; он начал страшиться высокомерия вельмож, которое должно было снова пробудиться, и почти все говорили: Павел был наш отец. На первом параде, когда солдаты собрались в экзерциргаузе, офицеры пошли между ними ходить, поздравляя их, и говорили: «Радуйтесь, братцы, тиран умер». - Тогда они отвечали: «Для нас он был не тиран, а отец».

Много содействовало этому настроению то, что офицеры полка новаго императора хвастались, выставляли, как великую заслугу, свое участие в перевороте и тем раздражали против себя офицеров других полков. Не все было так, как бы следовало; но и взрыва неудовольствия нельзя было опасаться…»

Слухи о свергнутой тирании победители распространяли быстро, Коцебу отмечает, что в народе появились разговоры об орудиях пыток, которые Павел якобы установил к крепости:

«Говорили, что великий князь Константин сам отправился в крепость, с ужасом увидел все орудия мучений и приказал их сжечь. Это неверно. Ст. сов. Сутгоф, по обязанности, был в крепости и нашел в ней только розги; комнаты тайной экспедиции показались ему, впрочем, приличными и с достаточным воздухом, одни только так называемые "сachots" возбудили его ужас».

В записях Коцебу упоминается о привычке императора Александра I гулять без охраны по набережной:

«Александр ежедневно гулял пешком по набережной в сопровождении одного только лакея; все теснились к нему, все дышали свободно. В Миллионной он однажды застал одного солдата, который дрался с лакеем.--"Разойдетесь ли вы?" закричал он им: "полиция вас увидит и возьмет обоих под арест". - У него спрашивали, должно ли разместить во дворце пикеты, как при его отце. - "Зачем?" ответил он: "я не хочу понапрасну мучить людей. Вы сами лучше знаете, к чему послужила эта предосторожность моему отцу».

Овальный будуар рядом с комнатой Павла

Тело убитого императора Коцебу описал со слов лейб-медика Гриве:
«На теле были многие следы насилия. Широкая полоса кругом шеи, сильный подтек на виске (от удара... нанесенного посредством удара пистолета), красное пятно на боку, но ни одной раны острым орудием, два красных шрама на обеих ляжках; на коленах и далеко около них значительные повреждения, которые доказывают, что его заставили стать на колени, чтобы легче было задушить. Кроме того, все тело вообще было покрыто небольшими подтеками; они, вероятно, произошли от ударов, нанесенных уже после смерти».

«Когда император лежал в гробу, его треугольная шляпа была надвинута на лоб так, чтобы скрыть, насколько возможно, левый глаз и зашибленный висок» - отмечали очевидцы.

На стенах памятные доски с именами погибших выпускников Инженерного училища, которое разместилось в Михайловском замке после смерти Павла.

Н. И. Греч писал, как проходила церемония прощания с Павлом: «Едва войдешь в дверь, указывали на другую с увещеванием: извольте проходить. Я раз десять от нечего делать ходил в Михайловский замок и мог видеть только подошвы ботфортов императора и поля широкой шляпы, надвинутой на лоб».

«Официальной версией смерти Павла был апоплексический удар (инсульт). Поэтому ходила шутка о том, что он скончался от апоплексического удара табакеркой в висок».

Призрак Павла настойчиво напоминал о себе своим потомкам.

«В 1852 г. в Гатчине открыли памятник Павлу I. Во время торжественной церемонии император Николай I расплакался: «покровы сняли, но веревка осталась на шее статуи и державный сын, увидя это, заплакал. Всех поразила эта случайность» (Записки участников и современников, Изд. А.С. Суворина, 1908.)

Внук Павла – Александр II велел устроить церковь «Петра и Павла» в комнате убитого предка, куда приезжал молиться каждый год 11 марта. Алтарь церкви находился на месте кровати Павла.

Через Летний сад из окна Михайловского замка видел собор Спас на крови, построенный на месте гибели Александра II. Как писала Анна Ахматова:
Меж гробницами внука и деда
Заблудился взъерошенный сад.
Из тюремного вынырнув бреда,
Фонари погребально горят.

Коцебу упоминает, что легенда о призраке убитого императора возникла сразу: «суевеpиe уже разглашало о привидении, появившемся в Михайловском замке и громко требовавшем мщения».

«…призрак убитого заговорщиками императора не смог покинуть место своей смерти. Призрак царя стали видеть взвод солдат столичного гарнизона, перевозивший военное имущество, новые обитатели дворца - разводящий ефрейтор училища Лямин и прохожие, замечавшие в окнах светящуюся фигуру».

Погибший император оставил потомкам легенды и домыслы о своей трагичной фигуре. Он правил недолго и не успел осуществить своих замыслов.
«Для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое» - говорил Павел.

Цитаты из воспоминаний Коцебу взяты из издания (орфография сохранена):
Коцебу А.Ф.Ф. фон. Записки Августа Коцебу. Неизданное сочинение Августа Коцебу об императоре Павле I / Пер., примеч. А.Б. Лобанова-Ростовского // Цареубийство 11 марта 1801 года. Записки участников и современников. - Изд. 2-е. - Спб.: А.С. Суворин, 1908.

ДА ИЗБАВИТ НАС ГОСПОДЬ ОТ ВТОРОГО»

Из 46 римских императоров было насильственно свергнуто 33; история Византии насчитывает сотни заговоров; в Турции и арабских странах были десятки «серальных переворотов». Быстро и часто офицеры, охрана, гвардия меняют южноамериканских диктаторов. В России за 76 лет, с 1725 по 1801 г., по одному счету - пять, а по другому - восемь «дворцовых революций».

Итак, дворцовый переворот - событие столь же «непристойное», сколь обыкновенное для целых стран, веков, эпох. Заговор 11 марта 1801 г. в этом смысле историческая частность...

Однако ни об одном из российских переворотов XVIII в. столько не размышляли и не писали, как о событиях 1801 г. Отметим еще раз интерес, серьезнейшие размышления, историко-художественные замыслы различных деятелей русской культуры и общественной мысли: Пушкина, Герцена, Толстого, Тынянова; вспомним заметки Вяземского, гремевшую в начале нынешнего столетия пьесу Мережковского «Павел I», в советское время роман О. Форш «Михайловский замок».

Март 1801 г. интересен историку, художнику, мыслителю. Некоторые черты этого события, отличающие его от остальных, парадоксальным образом помогают приблизиться к более общим, глубинным закономерностям российского XVIII и XIX вв., прибавить нечто серьезное к постановке проблемы власти, народа, идеологии, рассмотреть трагическую коллизию цели и средств...

«Связи между двумя отметками нет никакой, но соседство их примечательно, - комментирует С. Н. Дурылин, - работу или думу над важнейшим созданием своего гения Гете поставил рядом с политическим событием, свершившимся в далекой России, - так показалось оно ему важно и значительно»

Видел ли действительно Гете вселенский «фаустовский» смысл в событиях 11 марта, остается, конечно, гипотезой. Вскоре, однако, великому немцу вторит юный Пушкин, как обычно, одной фразой говорящий очень много: «Правление Павла доказывает, что и в просвещенные времена могут родиться Калигулы...».

ЦАРЕУБИЙСТВО. ИЗ ЗАПИСОК М.А. ФОНВИЗИНА

Вступив в службу в гвардии в 1803 году, я лично знал многих, участвовавших в заговоре; много раз слышал я подробности преступной катастрофы, которая тогда была еще в свежей памяти и служила предметом самых живых разсказов в офицерских беседах. Не раз, стоя в карауле в Михайловском замке, я из любопытства заходил в комнаты, занимаемыя Павлом, и в его спальню, которая долго оставалась в прежнем виде; видел и скрытую лестницу, по которой он спускался к любовнице своей, княгине Гагариной, бывшей Лопухиной. Очевидцы объясняли мне на самых местах, как все происходило. Сравнивая читанныя мною в разных иностранных книгах повествования о смерти Павла с собственными воспоминаниями слышаннаго мною об этом, начну разсказ мой списком заговорщиков, которых имена мог припомнить. Всех их было до 60-ти человек, кроме большей части гвардейских офицеров, которые, собственно не участвуя в заговоре, догадывались о его существовали и, по ненависти к Павлу, готовы были способствовать успеху. Вот кто были лица, мне и всем в то время известныя: с.-петербургский военный ген.-губернатор граф фон-дер-Пален; вице-канцлер граф Н. П. Панин; князь Платон Зубов - шеф 1-го кадетскаго корпуса; братья его: Валерьян - шеф 2-го кадетскаго корпуса и Николай; генерал-майор Бенигсен и Талызин - командир Преображенскаго полка и инспектор с.-петербургской инспекции; шефы полков: Кексгольмскаго - Вердеревский; Сенатских батальонов - Ушаков; 1-го Артиллерийскаго полка - Тучков; командиры гвардейских полков: Уваров - Кавалергардскаго; Янкович-Демириево - Конногвардейскаго; Депрерадович - Семеновскаго, и князь Вяземский - шеф 4-го батальона Преображенскаго полка; того же полка полковники: Запольский и Аргамаков; капитан Шеншин и штабс-капитан барон Розен; поручики: Марин и Леонтьев; два брата Аргамаковы; граф Толстой - Семеновскаго полка полковник; князь Волконский - адъютант в. к. Александра Павловича; поручики: Савельев, Кикин, Писарев, Полторацкий, Ефимович; Измайловскаго полка полковник Мансуров; поручики: Волховской, Скарятин и ; Кавалергардскаго полка полковник Голенищевъ-Кутузов; ротмистр Титов; поручик Горбатов; артиллеристы: полковник князь Яшвиль; поручик Татаринов; флотский капитан командор Клокачевъ. В заговоре, кроме военных, участвовали несколько придворных и гражданских лиц и даже отставных; имен их не припомню.

Душою заговора и главным действователем был граф Пален, один из умнейших людей в России, смелый, предприимчивый, с характером решительным, непоколебимым. Родом курдяндец, он еще при Петре Ш вступил в русскую службу корнетом в Конногвардейский полк. В царствование Екатерины Пален усердно содействовал присоединению Курляндии к империи, полюбил Россию и был всей душою предан новому своему отечеству. С прискорбием и негодованием смотрел он на безумное самовластие Павла, на непостоянство и изменчивость его внешней политики, угрожавшей благоденствию и могуществу России, Павел, сперва враг французской революции, готовый на все пожертвования для ея подавления, раздосадованный своими недавними союзниками, которым справедливо приписывал неудачи, испытанныя его войсками - поражения генералов: Римскаго-Корсакова в Швейцарии и Германии в Голландии - после славной кампании в Италии, вдруг совершенно изменяет свою политическую систему и не только мирится с первым консулом Французской республики, умевшим ловко польстить ему, но становится восторженным почитателем Наполеона Бонапарте и угрожает войною Англии. Разрыв с ней наносил неизъяснимый вред нашей заграничной торговле. Англия снабжала нас произведениями и мануфактурными и колониальными за сырыя произведения нашей почвы. Эта торговля открывала единственные пути, которыми в Россию притекало все для нас необходимое. Дворянство было обезпечено в верном получении доходов с своих поместьев, отпуская за море хлеб, корабельные леса, мачты, сало, пеньку, лен и проч. Разрыв с Англиею, нарушая материальное благосостояние дворянства, усиливал в нем ненависть к Павлу, и без того возбужденную его жестоким деспотизмом.

Мысль извести Павла каким бы то ни было способом сделалась почти общею. Граф Пален, неразборчивый в выборе средств, ведущих к цели, решился осуществить ее.

Граф Пален был в большой милости у императора, умевшаго оценить его достоинства. Облеченный доверенностью его, он посвящен был во все важнейшия государственныя дела. Как военный губернатор столицы, Пален заведывал тайною полициею и чрез него одного могли доходить до царя донесения ея агентов: это было ручательством сохранения в тайне предпринимаемаго заговора. Когда мысль о нем созрела, и Пален, зная общественное мнение, враждебное правительству, мог разсчитывать на многих сообщников, решился открыть свое смелое намерение вице-канцлеру графу Н.П. Панину, котораго Павел любил, как племянника своего воспитателя, графа Н.И. Панина. Воспитанный умным и просвещенным дядей, граф Н.П. Панин усвоил свободный его образ мыслей, ненавидел деспотизм и желал не только падения безумнаго царя, но с этим падением учредить законно-свободныя постановления, которыя бы ограничивали царское самовластие. На этот счет и граф Пален разделял его образ мыслей.

Первым действием условившихся Палена и Панина было старание помирить с Павлом фаворита Екатерины князя Платона Зубова и братьев его, Валерьяна и Николая, находившихся в опале, - в чем они и успели, Зубовы приняты в службу и прибыли в Петербург. Пален и Панин знали наперед их ненависть к Павлу и были уверены в их усердном содействии: поэтому и открыли им свое намерение. Зубовы вступили в заговор, а с ними и несколько преданных им клиентов, которым они покровительствовали во время силы своей при Екатерине. Из этих лиц по характеру и положение своему важнее прочих были: генерал барон Бенигсен, ганноверец, служивший с отличием в Польскую и Персидския войны в наших войсках, отставленный Павлом, как человек, преданный Зубовым, и принятый опять в службу по ходатайству графа Панина, который был с ним дружен, и генерал Талызин, командир Преображенскаго полка и инспектор войск, находившихся в Петербурге.

Приобретение такого сообщника было тем более важно для успеха дела, что Талызина любили подчиненные: как любимый начальник, он пользовался большим уважением во всех гвардейских полках и мог всегда увлечь за собою не только офицеров, но одушевить и нижних чинов, которые были к нему чрезвычайно привязаны.

Все недовольные тогдашним порядком вещей, все лучшее петербургское общество и гвардейские офицеры собирались у братьев Зубовых и у сестры их Жеребцовой, светской дамы, которая была в дружеских отношениях с английским посланником лордом Уитвордом и с чиновниками его посольства, посетителями ея гостиной. От этого распространилось в Европе мнение, будто лорд Уитворд главный виновник заговора и что он не жалел английских денег для покупки сообщников, с целью предупредить разрыв России с Англией, угрожавший торговым интересам последней. Это мнение не имеет основания, во-первых, потому, что лорд Уитворд слишком известен по строгой честности и благородным правилам своим, чтобы можно было подозревать его в таком коварном и безнравственном действии, - потом заговор против Павла был дело чисто-русское, а для некоторых истинно-патриотическое, и в котором, кроме Бенигсена, не участвовал ни один иностранец; да и лорд Уитворд выехал из Петербурга тотчас после разрыва с Англиею, стало быть, до начала заговора. Вечерния собрания у братьев Зубовых или у Жеребцовой породили настоящее политические клубы, в которых единственным предметом разговоров было тогдашнее положение России, страждущей под гнетом безумнаго самовластия. Толковали о необходимости положить этому конец. Никому и в голову не входило посягнуть на жизнь Павла, - было одно общее желание: заставить его отказаться от престола в пользу наследника, всеми любимаго за доброту, образованность, кроткое и вежливое обращение, - качества совершенно противоположныя неукротимому и самовластному характеру отца его. Все эти совещания происходили, явно под эгидой петербургскаго военнаго губернатора, который, как начальник тайной полиции, получал ежедневно донесения шпионов и давал движение только тем из них, которыя не касались заговора и лиц, в нем замешанных. Граф Пален исподволь приготовлял великаго князя Александра Павловича к замышляемому им государственному перевороту, для успешнаго совершения котораго его согласие было необходимо. Часто видясь с ним, Пален всегда наводил речь на трудное и бедственнее состояние России, страждущей от безумных поступков отца его, и, не выводя никаких заключений, вызывал великаго князя на откровенность.

«ПЕРЕСТАНЬТЕ РЕБЯЧИТЬСЯ. СТУПАЙТЕ ЦАРСТВОВАТЬ!»

Тем временем Александр, укрывшись в своих апартаментах на первом этаже, провел бессонную ночь, прислушиваясь к любому необычному шуму, раздающемуся над его головой. Неожиданная тишина, которая вдруг последовала за скоротечной суматохой, заледенила его кровь. Он не осмеливался пойти и узнать новости и томился в тревожном ожидании. Жена находилась рядом с ним. Так, прижавшись друг к другу, объятые страхом, они просидели всю ночь, не произнеся ни одного лишнего слова. Что происходит там, наверху? Подписал ли Павел акт отречения? Добились ли Зубов и Беннигсен мирной отставки, как того обещали они при подготовке к этой акции. Или же?.. Щека к щеке, рука в руке великий князь и Елизавета не допускали и мысли о самом страшном. Александр был одет в парадный мундир, однако слезы непроизвольно скатывались из его глаз. Безусловно, время от времени он робко поглядывал на икону, чтобы ниспросить у нее прощения за то, что происходит без его участия, но с его молчаливого согласия.

Наконец дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился Пален. С виноватыми лицами с ним вошли и несколько офицеров, обступивших Александра. Пален заговорил, и с первых же его слов Александр зашелся в рыданиях. Он без слов понял о трагическом финале жизни своего отца и прекрасно осознавал, что даже если он и не отдавал приказа на подобный исход, то все равно он и не мог ему ничем воспрепятствовать. И какая уж теперь разница, как он будет выглядеть: более виновным, менее виновным или истинно виновным? Гуманные законы имеют все основания для его оправдания, поскольку основываются на том, чем руководствовалось его сознание. Его руки были чисты, но его душа была запятнана навеки. Поскольку он все еще продолжал рыдать, уткнувшись в грудь своей жены, Пален, приблизившись к нему на два шага, со смешанным выражением твердости и сострадания произнес по-французски: «Перестаньте ребячиться. Ступайте царствовать. Пойдите покажитесь гвардии!» Елизавета, которая первая справилась со своими нервами, подбадривает Александра, уговаривая его, несмотря на печаль, взять себя в руки и проявить дань уважения столице, которая сделала свой выбор.

«ВСЕ ПРИ МНЕ БУДЕТ, КАК ПРИ БАБУШКЕ»

С трудом поднявшись, Александр следует за Паленом во внутренний двор Михайловского замка, где выстроены отряды, охранявшие ночью императорское жилище. Мертвенно-бледный, едва передвигая ноги, он старается держаться прямо перед построенными в шеренгу солдатами, выкрикивающими приветствия. Пален, Беннигсен, Зубовы окружают его. Его сообщники. И он еще должен быть им благодарным! Преодолевая отвращение, горе, изнеможение, он восклицает дрожащим от слез голосом: «Батюшка скоропостижно скончался апоплексическим ударом. Все при мне будет, как при бабушке, императрице Екатерине». Ему отвечает громкое «Ура!». «Может быть, все к лучшему», - успокаивает себя Александр, в то время как офицеры, умертвившие его отца, поздравляют его. Позже он принимает поздравления Константина, грубый и необузданный, тот рад воцарению старшего брата. Одна только императрица Мария Федоровна искренне оплакивает кончину всем ненавистного монарха.