Я пишу эти строки вечером. Ленин между февралем и октябрем

Сила большевиков в Октябре заключалась в умении хранить партийное единство, несмотря на существенные разногласия. До поры до времени большевикам всегда удавалось улаживать конфликты, избегая раскола перед лицом многочисленных противников.

Петроград. Осень 1917 года. Фото Я. Штейнберга

Ярчайшим примером является конфликт вокруг позиции Григория Зиновьева и Льва Каменева, занятой ими в октябре 1917 года. Тогда они выступили против резолюции Владимира Ленина о вооружённом восстании и даже сообщили о грядущем событии в меньшевистской газете «Новая жизнь». Ленин отреагировал на это весьма жёстко, заявив о «предательстве». Поднимался даже вопрос об исключении «предателей», однако всё ограничилось запрещением выступать с официальными заявлениями. Этот «октябрьский эпизод» (именно так его охарактеризовал Ленин в своём «Политическом завещании») известен достаточно хорошо. Чуть менее известно о разногласиях накануне самого переворота.

Сформированный большевиками и левыми эсерами Военно-революционный комитет (ВРК) провёл огромную работу (в частности, взял под контроль петроградский гарнизон), создав базу для окончательного захвата власти. Но осуществлять его ЦК не спешил. Там преобладал своего рода «выжидательный» подход. Данную ситуацию Иосиф Сталин охарактеризовал 24 октября следующим образом:

«В рамках ВРК имеются два течения: 1) немедленное восстание, 2) сосредоточить вначале силы. ЦК РСДРП(б) присоединился ко 2-му».

Руководство партии склонялось к тому, что надо сначала созвать съезд Советов и оказать на его делегатов мощное давление, с тем чтобы заменить Временное правительство новым, революционным. Однако самих «временных» предполагалось свергнуть только после решения съезда. Тогда, по словам Льва Троцкого, вопрос о восстании превратится из «политического» в сугубо «полицейский».

Ленин был категорически против такой вот тактики. Сам он находился вне Смольного, куда его не пускали. Думается, руководство не хотело присутствия Ленина в штабе восстания, ведь он был против выбранной им тактики. 24 октября Ленин несколько раз присылал письма в Смольный с требованием пустить его туда. И каждый раз получал отказ. В конце концов он вспылил, воскликнув: «Я их не понимаю. Чего они боятся?».

Тогда Ленин решил действовать «поверх головы» ЦК и обратиться напрямую к низовым организациям. Он написал краткое, но энергичное воззвание к членам Петроградского комитета РСДРП(б). Начиналось оно так: «Товарищи! Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уж поистине, промедление в восстании смерти подобно. Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс». (К слову, во время обсуждения вопроса о Брестском мире Ленин, оставшись в меньшинстве, пригрозил ЦК, что обратится напрямую к партийным массам. И, очевидно, тогда многие вспомнили его воззвание к ПК.)

Красная гвардия завода «Вулкан»

Потом Ленин, махнув рукой на запрет ЦК, отправился в Смольный, надев парик и подвязав зубную повязку. Его появление сразу же изменило расстановку сил. Ну а поддержка Петроградского комитета решила всё дело. ВРК перешёл в наступление, а само восстание вступило в решающую фазу. Почему же Ильич столь торопился, выступая против «гибкого», «легитимистского» плана своих соратников?

«С 21 по 23 октября Ленин с удовлетворением наблюдал за успехами ВРК в борьбе с Петроградским военным округом за контроль над гарнизоном столицы, - пишет историк Александр Рабинович. - Однако в отличие от Троцкого он рассматривал эти победы не как постепенный процесс подрыва власти Временного правительства, который в случае успеха мог привести к относительно безболезненной передаче власти Советам на съезде Советов, а только как прелюдию к народному вооруженному восстанию. И каждый новый день лишь подтверждал его прежнее убеждение в том, что лучшей возможностью для создания правительства под руководством большевиков будет немедленный захват власти силой; он считал, что ожидание открытия съезда просто предоставит больше времени для подготовки сил и таит угрозу создания нерешительно настроенным съездом в лучшем случае примиренческого социалистического коалиционного правительства» («Большевики приходят к власти: Революция 1917 года в Петрограде»).

Действительно, Ленин сомневался в смелости и радикализме большинства делегатов. Они могли бы испугаться принять решение об устранении Временного правительства. Как и полагается настоящему политику, Ленин был хорошим психологом и отлично понимал самое главное. Одно дело, когда от тебя требуют включиться в борьбу за власть, а совсем другое, когда тебе её подносят «на блюдечке с голубой каёмочкой».

Не наблюдалось и особого радикализма в массах, поддержка которых могла бы потребоваться в момент проведения съезда и принятия им решения об устранении Временного правительства. Ещё 15 октября прошло заседание Петроградского комитета, на котором руководство большевиков ожидал неприятный сюрприз. Всего выступило 19 представителей районных организаций. Из них только 8 сообщили о боевом настроении масс. При этом 6 представителей отметили апатию масс, а 5 так и просто заявили, что у людей нет готовности выступить. Конечно, функционеры предприняли действия по мобилизации масс, но ясно, что за неделю коренной перелом был невозможен. Это подтверждается тем фактом, что 24 октября «не было организовано ни одной массовой демонстрации, как это происходило в феврале и июле, которые, как считалось, являются сигналом к началу последней битвы между левыми силами и правительством» («Большевики приходят к власти»).

Если бы съезд Советов дал слабину, если бы начались бесконечные прения и поиски компромиссов, то радикально-антибольшевистские элементы могли воспрянуть духом и активизироваться. А сил у них было вполне достаточно. В Петрограде на тот момент находились 1-й, 4-й и 14-й донские полки, а также 6-я сводная казачья артиллерийская батарея. (Не следует забывать и о 3-м конном корпусе генерала Петра Краснова, который находился вблизи Петрограда.) Есть данные о том, что 22 октября казаки готовили крупномасштабную военно-политическую акцию. Тогда планировался казачий крестный ход, приуроченный к 105-й годовщине освобождения Москвы от Наполеона. И совершать его казаки думали, как и всегда, с оружием. Показательно, что маршрут к Казанскому собору пролегал через Литейный мост, Выборгскую сторону и Васильевский остров. Казаки шли мимо вокзалов, телеграфа, телефонной станции и почтамта. Более того, маршрут проходил и мимо Смольного. Заметим, что первоначально намечался другой маршрут.

Власти запретили казачий ход, очевидно, опасаясь активизации совсем уж правых сил. (Керенский и Ко говорили о «правом большевизме».) И этот запрет вызвал радость Ленина: «Отмена демонстрации казаков есть гигантская победа! Ура! Наступайте изо всех сил, и мы победим вполне в несколько дней». 25 октября казаки отказались поддержать «временных» в самый ответственный момент, когда узнали о том, что пехотные части не поддержат правительство. Но ведь они могли бы и изменить своё решение в том случае, если бы съезд Советов занялся бессмысленной говорильней.

Ленин великолепно просчитал все риски и всё-таки настоял на том, чтобы вооружённое восстание произошло именно перед съездом. В этом выразилась его железная политическая воля. А руководство большевиков проявило способность поступаться своими амбициями и находить выход из острых конфликтных ситуаций. Этим оно выгодно отличалось от других партийных руководств.

Как уже отмечалось выше, Ленин вовсе не торопил Россию с осуществлением социалистических преобразований. Историк Анатолий Бутенко задался по этому поводу вполне резонным вопросом: «Почему сразу после апрельских партийных конференций Ленин заявляет, что не стоит за немедленное перерастание идущей буржуазной революции в социалистическую? Почему на подобное обвинение Л. Каменева он отвечает: «Это не верно. Я не только не рассчитываю на немедленное перерождение нашей революции в социалистическую, а прямо предостерегаю против этого, прямо заявляю в тезисе № 8: «Не «введение» социализма как наша непосредственная задача, а переход тотчас лишь (!) к контролю СРД (Совета рабочих депутатов. - А.Е.) за общественным производством и распределением продуктов» («Правда и ложь о революциях 1917 года»).

Комментируя октябрьскую победу, Ленин ничего не говорит о социалистической революции, хотя ему это часто приписывают. На самом деле сказано было так: «Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, совершилась». Или вот ещё цитата: «Партия пролетариата никоим образом не может задаться целью введения социализма в стране «мелкого» крестьянства» («Задачи пролетариата в нашей революции»).

Так что социалистическая реорганизация вовсе не ставилась Лениным на повестку дня. И структурные преобразования в промышленности начались с демократизации производства, с введения рабочего контроля (это к вопросу об изначальном авторитаризме большевиков и порушенных демократических альтернативах). 14 ноября ВЦИК и СНК утвердили «Положение о рабочем контроле», по которому фабрично-заводские комитеты получили право вмешиваться в хозяйственно-распорядительскую деятельность администрации. Фабзавкомам разрешили добиваться обеспечения своих предприятий денежными средствами, заказами, сырьём и топливом. Кроме того, они принимали участие в найме и увольнении работников. В 1918 году рабочий контроль был введён в 31 губернии - на 87,4 % предприятий с числом работников свыше 200 человек. Что характерно, в положении оговаривались права предпринимателей.

Политика большевиков встретила ожесточённую критику как справа, так и слева. Особенно усердствовали анархисты. Так, анархо-синдикалистская газета «Голос труда» писала в ноябре 1917 года:

«…Раз мы определенно видим, что о соглашении с буржуазией не может быть и речи, что на рабочий контроль буржуазия ни за что не пойдет, - стало быть, надо понять и сказать себе также определенно: не контроль над производством хозяйских заводов, а прямой переход фабрик, заводов, рудников, копей, всех орудий производства и всех путей сообщения и передвижения в руки трудящихся». Осуществлявшийся большевиками контроль анархисты характеризовали как «рабоче-государственный контроль» и считали его «мерой запоздалой» и ненужной. Дескать, «для того, чтобы контролировать, нужно иметь, что контролировать». Анархисты предлагали вначале «социализировать» предприятия и потом уже вводить «общественно-трудовой контроль».

Надо сказать, что очень многие рабочие поддерживали идею немедленной социализации, причём именно в практическом плане. «Наиболее известным является факт социализации Черемховских копей в Сибири, - сообщает О. Игнатьева. - Анархо-синдикалистские резолюции были приняты съездом пищевиков и пекарей в Москве в 1918 г. В конце ноября 1917 г. в Петрограде идеи раздела предприятия нашли поддержку у значительной части рабочих завода «Красное знамя».

Решения о передаче управления в руки рабочих союза были приняты на ряде железных дорог: Московско-Виндавско-Рыбинской, Пермской и др. Это позволило «Голосу труда» не без основания заявить в январе 1918 г., что анархо-синдикалистский метод находит поддержку у трудящихся. 20 января 1918 г. в первом номере газеты петроградских анархо-коммунистов «Рабочее знамя» были приведены новые факты: в руки рабочих перешел пивоваренный завод «Бавария», завод парусиновых изделий Кебке, лесопильный завод» («Взгляды анархистов на проблемы экономического переустройства общества после Октябрьской революции»).

Сами большевики с социализацией и национализацией не торопились. Хотя последняя становилась уже элементарной государственной необходимостью. Летом 1917 года из «демократической» России началось стремительное «бегство капитала». Первыми дали дёру иностранные промышленники, весьма недовольные введением 8-часового рабочего дня и разрешением стачек. Сказывалось и ощущение нестабильности, неуверенности в завтрашнем дне. За иностранцами потянулись и предприниматели отечественные. Тогда мысли о национализации стали посещать министра торговли и промышленности Временного правительства Александра Коновалова. Сам он был предпринимателем и политиком совсем не левых взглядов (член ЦК партии прогрессистов). Министр-капиталист считал главной причиной, по которой надо бы национализировать некоторые предприятия, постоянные конфликты между рабочими и предпринимателями.

Большевики проводили национализацию выборочно. И в этом плане очень показательна история с заводом «АМО», который принадлежал Рябушинским. Ещё до Февральской революции они получили от правительства 11 млн рублей для производства автомобилей. Однако заказ этот так и не был выполнен, а после Октября фабриканты вообще убежали за границу, поручив дирекции закрыть завод. Советская власть предложила администрации 5 млн, для того чтобы предприятие продолжало функционировать. Она отказалась, вот тогда завод и был национализирован.

И лишь в июне 1918 года вышло распоряжение Совнаркома «О национализации крупнейших предприятий». Согласно ему государству надлежало отдать предприятия с капиталом от 300 тыс. рублей. Но даже и здесь оговаривалось, что национализированные предприятия отдаются в безвозмездное арендное пользование владельцам. Они получали возможность финансировать производство и иметь прибыль.

Потом, конечно, началось тотальное военно-коммунистическое наступление на частный капитал, а предприятия лишились самоуправления, попав под жёсткий государственный контроль. Здесь уже сказались обстоятельства Гражданской войны и сопутствовавшая ей радикализация. Однако на первых порах большевики вели довольно-таки умеренную политику, что опять-таки подрывает версию об их изначальном авторитаризме.

Александр Елисеев

Ленин тайно приехал в Петроград где-то меж 7 и 10 октября. 10 и 16 октября состоялись два «исторических» заседания, на которых Ленин с неприятностью узнал, что члены ЦК, его вернейшие ученики, весьма кисло относятся к обещаемому перевороту. Большевики не хотели брать власть (это видно из мемуаров Раскольникова) и не понимали, зачем им это нужно. Некоторые, вероятно, испытывали просто страх - а вдруг их повесят, и торопились отмежеваться.

18 октября Каменев в газете Горького напечатал от своего и от Зиновьева имени заявление, что они - члены ЦК большевиков - против переворота. «Двадцатое октября» всех запугало и у всех навязло в зубах. ВЦИК и его председатель Дан почли за благо отстраниться от одиозной даты и перенести открытие съезда Советов на среду 25 октября. Заговорщики использовали последний шанс: 20 и 21 октября военный министр Верховский страстно убеждал правительство и Предпарламент немедленно начать мирные переговоры с Германией и Австро-Венгрией. Правительство уволило Верховского. 21 октября, в субботу, состоялось сверх-тайное заседание ЦК большевиков (о котором не знал Троцкий), где был утверждён секретный «практический центр» руководства переворотом от большевиков: Сталин, Дзержинский, Урицкий.

Остаётся тайной, где, кем и когда было решено начать переворот 24-го числа, чтобы преподнести власть съезду Советов в подарок. На дополнительную подготовку оставались воскресенье и понедельник (погода была пасмурная и сухая, ночью плюс 1 по Цельсию, днем плюс 3, устойчивый западный ветер 8 м/сек). Когда Ленин 24 октября писал второпях свою ужасную записку: «Верховского прогнали! всё висит на волоске! неважно, кто возьмёт власть!..», в Петербурге, великом городе, столице недавней Империи, дело совершалось неторопливо.

Специальные группы тихо овладевали почтамтом, телеграфом, телефонной станцией, вокзалами - все эти учреждения продолжали исправно работать, и публика ничего необычного не замечала, просто - на почте и телеграфе вводилась негласная цензура - какие письма и телеграммы дозволительно отправлять, а какие нежелательны. На телефонной станции вводилось прослушивание всех телефонных разговоров и разъединение разговоров ненужных. На вокзалах специальные люди садились рядом с диспетчером и советовали ему, какие поезда и эшелоны желательно пропустить, а какие лучше притормозить. Естественно, что всё это осуществляли не солдатня, а обученные своему делу офицеры. Заговорщики знали, что над ними нависает угрожающая лавина - 200-тысячный гарнизон Петрограда.

Все мемуаристы отмечают трусливое настроение солдат Петроградского военного округа осенью 1917-го года. Собственно боевых частей в Петрограде (за исключением трёх Донских казачьих полков) не имелось. Горделивые гвардейские наименования - Преображенский полк, Павловский, и прочая, - прикрывали ленивое существование чрезмерно раздутых запасных батальонов, где новобранцев обучали ходить строем, колоть штыком соломенное чучело, - после чего из новобранцев формировали маршевые роты по тысяче человек и отправляли эшелонами на фронт.

Мечта каждого петроградского солдата была избежать фронта. За это давали писарям взятки, офицерам делали подношения. В июле 17-го года обучение и отправка маршевых рот как-то сами собой прекратились. Солдаты жили в казармах, вволю бродили по городу (революционная свобода), вволю жрали положенные ещё от царя дармовое мясо и хлеб, вечера и ночи (читайте у Милицына) проводили в трактирах, в синематографах, с девками, а потом в казарме спали до полудня. Корнилов в августе был уверен, что гарнизон Петрограда останется безразличным к его наступлению на Петроград - так оно и вышло. В октябре солдаты дружно ненавидели Керенского и ругали большевиков. Главной задачей заговора было, чтобы солдаты не вылезали из казарм и чтобы казачьи полки не стали ввязываться в чужое им дело.

Керенский позднее писал, что командующий войсками Петроградского военного округа полковник Полковников оказался предателем. Вероятно, Полковников был в заговоре, - в пользу этого говорит тот факт, что спецгруппы начали овладевать государственными учреждениями Петрограда в 10 часов утра 24 октября, а полковник Полковников доложил об этом по прямому военному телеграфному проводу Главнокомандующему генералу Духонину в Ставку в Могилёв, только в 10 часов утра 25 октября - когда уже было объявлено (на всю Европу, через радиостанции «Авроры», Новой Голландии и линкоров Балтийского флота, стоявших в Гельсингфорсе), что Временное правительство низложено.

Но чтобы устрашить Петроградский гарнизон, в качестве мощного и энергичного противника зажиревшей солдатни - был двинут Балтийский флот. В октябрьском заговоре принимали важнейшее участие морской министр контр-адмирал Д. Н. Вердеревский, и недавний командир 2-й бригады крейсеров Балтийского флота, а ныне управляющий морским министерством капитан 1 ранга М. В. Иванов, и командующий Балтийским флотом контр-адмирал А. А. Развозов, а также подчинённый генерал-аншефу Черемисову начальник Приморского фронта и Морской крепости Петра Великого капитан 1 ранга Б.Б. Жерве, и начальник Военно-морского управления при главнокомандующем Северного фронта генерале Черемисове контр-адмирал В. М. Альтфатер. Все они были первоклассные, отважные боевые офицеры, командиры кораблей и соединений, все в боевых орденах (Иванов - золотое оружие за храбрость). В советской литературе, даже в энциклопедиях, утверждалось, будто Балтийским флотом в Моонзундском сражении командовал «большевистский комитет». Это - глупость и ложь. Как больничный кочегар не может заменить хирурга, так дюжина матросов не сможет командовать крейсером, тем паче в бою. Моонзундское сражение в октябре 1917-го года продолжалось 8 суток. Немцы с целью захватить Петроград собрали силы - 10 линкоров-дредноутов, 10 крейсеров, ещё почти 300 кораблей и судов, 100 самолетов, 25 тысяч десантных войск. Наш Балтийский флот мог противопоставить им только 2 линкора до-дредноутного типа, 3 крейсера, около 100 кораблей и судов, 30 самолетов, 16 береговых батарей и 12-тысячный гарнизон Моонзундских островов. Все офицеры были на своих местах. Командовали операцией штаб Балтийского флота и командующий флотом контр-адмирал А. А. Развозов. Все русские моряки с честью исполнили свой долг. Мы вынужденно отдали немцам Моонзундский архипелаг, - но немцы понесли тяжёлые потери и не рискнули прорываться далее, в Финский залив, в минные поля, к Петрограду. В военное время, на театре военных действий переход корабля из порта в порт - это боевая операция. На переход корабля отдаётся приказ штаба, составляется план перехода и подготовки боевых частей корабля. На корабле минимум за 12 часов до отхода от стенки нужно разводить огонь в топках, «поднимать пар» в котлах. Корабль должен получить боеприпасы и продовольствие, уголь (нефть) и смазочные материалы (всё это - в разных гаванях), получить карты с новейшей гидрографической и боевой обстановкой (идти по вчерашней карте - вылетишь на камни или подорвёшься на минах). О переходе корабля должны быть заранее оповещены все береговые посты наблюдения и связи и береговые артбатареи - громаднейшая штабная работа, и никакому «ревкому» она не под силу. При чём здесь «Центробалт», где заправлял Дыбенко? Этот Дыбенко был матрос-баталер, воровал у своих товарищей бушлаты, пошёл за это в штрафники, а в феврале 1917-го года объявил себя страдальцем царского режима. 25 октября 1917-го года в Морской канал Петрограда и в акваторию Невы были переведены из Ревеля и Гельсингфорса (по секретным фарватерам в наших минных полях) и Кронштадта - 1 броненосец (27 октября, когда началось наступление генерала Краснова на Петроград, броненосец «Заря Свободы», бывший «Император Александр Второй», стоявший у входа в Морской канал, был заменён гвардейским крейсером «Олег»), 2 эскадренных миноносца, 3 минных заградителя, 2 тральщика, 1 сторожевое судно, 1 учебное судно. 1 лёгкое судно, они доставили несколько сотен моряков, базовый госпиталь с персоналом, 2 тысячи винтовок, 1 миллион патронов (вместе с «Авророй», которая уже стояла в Неве, общая артиллерийская сила этой эскадры могла разрушить весь центр Петрограда). Грамотный военный моряк вам скажет, что такой переход и сбор кораблей и судов - отличная работа штабных офицеров.

Временное правительство Ленина высоко оценило заслуги моряков в деле Октябрьского переворота - в ноябре 1917-го года контр-адмирал Развозов был произведён в вице-адмиралы, капитан 1 ранга Иванов был произведён в контр-адмиралы (впоследствии контр-адмирал Иванов будет инспектором Морских войск ВЧК).

Вахтенный журнал крейсера «Аврора», относящийся к осени 1917-го года, был найден в 1937-м году при обыске в сейфе одного из арестованных большевистских «вождей». В вахтенном журнале отсутствовали (вырваны «с мясом») страницы с записями последних десяти дней октября 1917-го года. Зачем крейсер «Аврора» вечером 24 октября вышел на фарватер Невы? Казённая версия говорит: «вечером 24 октября прибыл на «Аврору» из Смольного гонец и передал революционный приказ - выйти к Николаевскому мосту и разогнать юнкеров, и «Аврора» тотчас вышла к мосту, и разогнала юнкеров». На «Авроре» были 24 паровых котла, и чтобы к вечеру держать нормативное давление пара в котлах 17 атмосфер и в паровых машинах 15 атмосфер, нужно было разводить пары с раннего утра. Перемещение могучего крейсера - невозможно без предварительной разработки в штабе флота. Чтобы «напугать юнкеров», «Авроре» не было нужды шевелиться. «Аврора» стояла у стенки завода в 550 метрах ниже Николаевского моста. С такой дистанции хороший пулемётчик смахнёт папиросную пачку. Корабль, стоящий в заводе, имел на борту небольшое количество угля - чтобы отапливать жилые отсеки (от малого котла) и чтобы крутить динамомашину - для освещения помещений и подачи электропитания на приборы и механизмы. Чтобы крейсер «Аврора» отошёл от стенки, на него нужно было загрузить минимум сто тонн угля (достаточно, чтобы дойти из Петербурга до Ревеля или Гельсингфорса). Значит, кто-то отдал предписание командованию Угольного порта, в Угольном порту загрузили на баржу уголь, и буксир притащил эту баржу в Неву, к борту «Авроры», а нижняя команда крейсера, три сотни матросов и унтеров, в течение нескольких часов поднимала уголь из баржи на борт и раскидывала его по 20 нижним угольным ямам, и закончилось это не позднее 23 октября, ибо утром 24 октября кочегары уже бросали уголь в топки крейсера.

В одной из научных книг сталинского времени (1951) говорится, что крейсер «Аврора» получил боевой приказ на выход из завода ещё 22 октября. Кораблю, стоящему в заводе, запрещено иметь на борту боезапас. Если на «Авроре» 25 октября имелись снаряды и заряды - значит, кто-то заранее, через сложный механизм штабной бюрократии, отдал приказ начальнику артскладов форта Ино отгрузить, по секретному перечню, боезапас для крейсера «Аврора», и приказ в Военный порт о переходе буксира с баржой, и приказ - самым различным службам и боевым соединениям - на боевое обеспечение этого перехода.

Ночные переходы кораблей и судов в Финском заливе, ввиду минной опасности, были запрещены. Стало быть, не ранее середины дня 25 октября буксир притащил баржу с боезапасом к борту «Авроры» и верхняя команда, на виду у Петербурга, стала перегружать боезапас в артпогребы крейсера. «Аврора», отойдя от стенки завода, никак не приближалась к Николаевскому мосту, а напротив, отошла вниз по течению и встала на якоря, - а 25 октября в Неву вошёл эскадренный миноносец «Самсон» (совершивший переход в Петроград из Гельсингфорса) и встал на фарватере выше «Авроры» по течению - меж «Авророй» и Николаевским мостом. «Самсон» своим корпусом и своими пушками прикрыл «Аврору» от возможного обстрела из города. В 1917-м году «Самсон» (случайно или нет получил он имя библейского богатыря) был новейшим и лучшим эсминцем Балтийского флота. В боевой диспозиции на Неве 25 октября «Самсону» была отведена главная роль (видимо, что не случайно в 1923-м году «Самсон» получил новое имя - «Сталин», он был образцовым кораблём Краснознамённого Балтфлота, а в 1936-м году стал первым военным кораблём, который прошёл за ледоколами через льды но Северному морскому пути). У одного мемуариста промелькнуло, что крейсер «Аврора» отошёл от заводской стенки затем, что на «Авроре» находился запасной штаб восстания. А очевидец мирный житель (Дубнов) записал в дневник 28 октября: в городе говорят, что когда войдут войска Керенского, большевики сядут на «Аврору» и уплывут в Кронштадт. Вероятно, здесь и заключается правда: в случае неудачи истинные руководители переворота должны были эвакуироваться на «Аврору» (плавучую крепость) и, под прикрытием огневой мощи эскадры, уйти либо в Ревель, к генералу Черемисову под крыло, либо в Гельсингфорс, к адмиралу Развозову.

В 1960-е годы А. В. Белышев, который в октябре 1917-го года был председателем судового комитета на «Авроре», рассказал, что носовое 6-дюймовое орудие крейсера не стреляло и никакого «сигнала к штурму» посредством орудийных выстрелов не отдавалось. Просто - в девятом часу вечера на «Авроре» дважды выстрелила кормовая зенитка (со времён Петра Великого двойной выстрел кормового орудия являлся приказом «шлюпкам к борту»). На «Авроре» стояли новейшие зенитки Лендера калибром 3 дюйма, длина ствола 2,3 метра, они били в высоту на 6 вёрст, и звук их выстрела был сильным. Красный фонарь над Петропавловской крепостью также не являлся «сигналом к штурму Зимнего». Башенка с сигнальной мачтой на Нарышкином бастионе была главным постом оповещения кораблей на рейде реки Нева (для чего её и построили в 1731-м году - по проекту Трезини).

Днём 25 октября для кораблей, вошедших в Неву, на сигнальной мачте над рейдом был поднят чёрный цилиндр - с любого угла он смотрится как чёрный квадрат, а с наступлением темноты чёрный квадрат положено заменять красным «огнём». Этот сигнал означал: высота воды 4 фута выше ординара (при маневрировании у берегов крайне важно знать глубину под судном). Вёлся ли вечером 25 октября артиллерийский огонь из Петропавловской крепости по Зимнему дворцу? (В крепости имелись 6-дюймовые и 3-дюймовые орудия, от крепости до дворца - 500 метров, стрельба была бы расстрелом в упор). У историков находим самые различные сведения. Одни пишут - был 1 выстрел из крепости, другие - 8 выстрелов, третьи - что пушки крепости выстрелили по дворцу 35 раз. Одни историки пишут, что крепость стреляла холостыми, другие - что разрывными снарядами, третьи - что пушки из крепости били шрапнелью. Нужно думать, что правду пишет очевидец и участник событий (Суханов): артиллеристы крепости вообще отказались стрелять и заявили о своём нейтралитете. А чтобы избежать провокаций комиссаров, артиллеристы сняли с орудий панорамы и слили масло из цилиндров отката. Видимо, впоследствии комиссары, которые «командовали» в тот вечер в крепости, устыдились своей беспомощности и наврали - кто как умел.

Имел ли место вечером 25 октября «штурм Зимнего дворца»? Это - смотря по тому, какой смысл мы будем вкладывать в термин «штурм». 24 октября Керенский, Верховный Главнокомандующий, твердо верил, что у него имеются верные части, которые раздавят большевиков. Он говорил в Предпарламенте, что с Северного фронта, от генерала Черемисова уже идут эшелоны с казаками, пехотой, артиллерией, броневиками и что уже отдан приказ об аресте Ленина. В ответ меньшевистская с.-д. фракция Предпарламента предложила Керенскому немедленно заключить мир на фронте и передать помещичьи земли крестьянским земельным комитетам - но Керенский такими вопросами не интересовался.

Ночь на 25 октября Керенский провёл в здании Главного штаба военного округа на Дворцовой площади - в совещаниях с военными и в ожидании эшелонов с верными войсками. В 9 часов утра Керенский собрал министров в Главном штабе (Главный штаб, пишет очевидец, являл дикую картину - в рабочий день сплошь пустые кабинеты, разбросанные бумаги, ни дежурных адъютантов, ни одного часового ни снаружи здания, ни внутри). Керенский сообщил министрам, что эшелоны уже идут на Петроград и что он едет им навстречу. Свои автомобили Керенскому казались ненадёжны, он попросил машину у американского посла и, не позже полудня, на мощной машине с флажком США выехал в Лугу (далее его понесло во Псков, в Остров). Министры перешли через площадь в Зимний дворец, в Малахитовый зал. Примерно в 1 час дня в Мариинский дворец вошла группа вооружённых людей, которые предложили депутатам Предпарламента покинуть дворец, - депутаты разошлись, довольные, что их не арестовали.

В это время к Зимнему начали подтягиваться войска, верные правительству. На площади меж Александровской колонной и дворцом высились штабеля брёвен в сажень длиной - дрова на зиму для отопления дворца. Получилась неприступная баррикада. На штабелях установили пулемёты, между штабелями поставили пушки, за штабелями укрылись казаки с лошадьми и прочие защитники дворца (их число называют различно - от 3 тысяч до 8 тысяч человек).

Со стороны Адмиралтейства дворец укрывала высокая ограда, в саду за оградой также поставили пулемёты. Набоков пишет, что в 3 часа дня площадь была оцеплена верными правительству солдатами, публика гуляла по тротуарам, во дворец впускали по пропускам. В седьмом часу вечера, когда Набоков покинул дворец, площадь была окружена восставшими.

Примерно в 7 часов вечера Чудновский от имени ВРК предложил министрам сдаться по-хорошему, и дал на раздумье 20 минут. Министры отказались сдаться. Они верили, что через полчаса, через час в город ворвётся Керенский с войсками. Уже стемнело, все ждали - неизвестно чего. «От нервов» началась редкая перестрелка. «Нападающие» попрятались в Александровском саду, на Невском, под аркой Главного штаба, на Мойке, в Миллионной улице. Изредка стреляли пулемёты. Внезапные орудийные выстрелы (зенитка «Авроры») прибавили нервозности. (Утром узналось, что за вечер и ночь возле дворца были убиты 2 человека и 9 ранены.) Перестрелка затихала, и Чудновский ходил к защитникам дворца на переговоры. Ушёл от дворца казачий полк. Ушли юнкера-артиллеристы с пушками. Ушёл женский батальон. Именно в это врем» беззвучно происходил не штурм - а захват дворца. Дворец, чёрный и мрачный (он был сплошь выкрашен в тёмно-красный цвет) высился без единого огонька в окнах. Небольшая группа обученных людей (боевики Дзержинского и диверсанты разведки Генштаба) проникла во дворец через подвал, вырубила дворцовую электростанцию (которая до сих пор ржавеет во дворе) и принялась, без выстрела, зачищать дворец. Задача непростая - во дворце более тысячи помещений, работать нужно было в темноте, а было велено никого не убивать и не увечить. В течение примерно четырёх часов дворец был без шума зачищен. Разоружённых юнкеров и офицеров, человек семьсот, согнали вниз, в вестибюль и включили свет (очевидцы вспоминают, что у юнкеров и офицеров был ужасно перепуганный вид). Тогда, примерно в 1 час ночи, Чудновский ввёл свой небольшой отряд во дворец - арестовывать министров. Юнкеров и офицеров отпустили на все четыре стороны. Арестованных министров увели под конвоем в Петропавловскую крепость.

Вот тут начался «штурм Зимнего дворца», показанный Эйзенштейном - озверелые тысячи «красногвардейцев» бросились грабить дворец.

После переворота в правительстве Ленина поставили вопрос - расследовать массовый грабёж в Зимнем дворце, наказать виновных, вернуть ценности, «народное достояние», но дело заглохло - не до Зимнего дворца было в те дни.

31 августа 1917 года Петроградский, а 5 сентября - Московский Совет приняли резолюцию большевиков о необходимости перехода власти к Советам. В первой половине сентября это требование поддержали 80 советов крупных промышленных центров. До этого состав советов уже начал постепенно меняться, а теперь к ним примкнули беспартийные депутаты, составлявшие большинство. В конце сентября состоялись перевыборы президиумов советов. Председателем Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов был избран Л.Д. Троцкий, председателем Московского Совета рабочих депутатов - большевик В.П. Ногин. ЦК большевиков дал директиву местным организациям партии добиваться отзыва и перевыборов депутатов. Таким образом, большевики и сочувствующие им получили большинство в более чем половине местных Советов. Весной и летом 1917 г. в стране ускорялся процесс политического размежевания. Массы уходили влево, а правительство правело. Буржуазия склонялась к военной диктатуре. Оказавшиеся на распутье Советы метались между теми и другими, теряя авторитет. Выступление Корнилова обнаружило раскол в правящих кругах. От этого выиграли большевики, завоевывавшие большинство в Советах.

Ликвидация корниловщины не воспринималась как победа Керенского. Социальная и политическая база его неуклонно сужалась. 1 сентября, объявив от имени Временного правительства Россию республикой, Керенский назначил Директорию («Совет пяти»): министр-председатель Керенский, иностранных дел - Терещенко, военный министр - полковник А.И. Верховский, морской - адмирал Д.Н. Вердеревский, почт и телеграфов - меньшевик А.М. Никитин. Переговоры о создании нового правительства затянулись до 25 сентября, когда наконец удалось составить третье и последнее коалиционное правительство: 4 меньшевика, 3 кадета, 2 эсера, 2 прогрессиста и 6 беспартийных. Для поддержки Директории, по предложению Керенского, эсеро-меньшевистский ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и эсеровский ЦИК Советов крестьянских депутатов созвали 14 сентября так называемое «Демократическое совещание» из более чем 1,5 тыс. делегатов от Советов, профсоюзов, армейских и флотских комитетов, кооперации, национальных советов и других общественных организаций. От Государственного совещания его отличал более левый состав и отсутствие представительства буржуазно-помещичьих партий и союзов. Большевики - представители ряда Советов, профсоюзов, фабзавкомов - составляли меньшинство, но их поддерживала значительная часть беспартийных делегатов. 19 сентября Демократическое совещание приняло резолюцию против создания правительства в коалиции с кадетами, причем против коалиции голосовала большая часть эсеров и меньшевиков. 20 сентября президиум Совещания решил выделить из его состава Всероссийский демократический совет, он же Временный совет Российской республики (Предпарламент), пропорционально численности его групп и фракций. Он призван был стать впредь до Учредительного собрания представительным органом, перед которым должно было быть ответственным Временное правительство. Первое заседание Предпарламента состоялось 23 сентября. От него Керенский добился одобрения коалиции с кадетами. Созданное с помощью Предпарламента третье коалиционное правительство включило в его состав так называемые «цензовые элементы» (представителей партии кадетов, советов торговли и промышленности, общественных деятелей, земельных собственников и пр.) и резко ограничило его функции лишь обсуждением вопросов и законопроектов, по которым правительство захочет узнать его мнение.

Осенью 1917 г. общенациональный кризис охватил все сферы жизни, политические организации и все регионы страны. Сузилась база Временного правительства, усилилось левое течение в партиях эсеров и меньшевиков, сближавшееся с большевиками.

В апреле 1917 г. в большевистской партии насчитывалось всего около 80 тыс. чел., но в октябре ее ряды по разным оценкам возросли уже до 200-300 тыс. чел. При этом, в отличие от меньшевиков и эсэров, РСДРП(б) имела единую прочную и разветвленную структуру, ее агитаторы активно действовали как на фронте, так и в тылу. Если в апреле-июне 1917 г. большевики ставили вопрос о мирном переходе власти к Советам, а в июле снимали этот лозунг, то после разгрома корниловшины они вновь выдвинули лозунг «Вся власть Советам!» В этот период большевики приобретали в них все более решающее место. 31 августа большевистскую резолюцию о власти, предусматривающую отказ от любых коалиций с представителями буржуазии и переход власти в руки революционных рабочих принял Петроградский Совет, 5 сентября ее поддержал и Московский Совет. Вслед за этим большевистскую резолюцию поддержали Советы крупных и средних промышленных центров. Если весной-летом лозунг «Вся власть Советам!» предполагал мирный переход власти и борьбу большевиков внутри них за влияние против меньшевистско-эсеровского большинства, то теперь он означал установление власти большевиков и осуществление этого перехода силой оружия. Об этом Ленин, находясь в подполье в Финляндии, настойчиво писал в своих статьях и письмах «Кризис» назрел», «Большевики должны взять власть», «Марксизм и восстание», «Удержат ли большевики государственную власть?» и «Советы постороннего».

15 сентября Ленин обратился в ЦК РСДРП(б) с призывом к вооруженному восстанию. Однако даже наиболее радикально настроенные члены ЦК не поддержали его, считая, что условия для выступления еще не созрели. Тогда Ленин прибегнул к ультиматуму, пригрозив выйти из ЦК. Настойчивость Ленина возымела свое действие, часть большевистских лидеров пересмотрела свои позиции. 5 октября ЦК партии высказался за бойкот Предпарламента и 7 октября большевики покинули его. В тот же день Троцкий заявил о контрреволюционном характере Временного правительства и Всероссийского демократического совета (Предпарламента).

В начале октября Ленин нелегально вернулся в Петроград и 10 октября выступил на заседании ЦК большевиков с докладом о необходимости вооруженного восстания. Ему возражали два видных большевика Л.Б. Каменев и Г.Е. Зиновьев. Суть их аргументации: обстановка неясна, зачем рисковать, когда партии уже обеспечено почетное место влиятельной оппозиции? Ленин доказывал, что политика реализуется только через власть, и потому партия, не стремящаяся взять власть, когда для этого есть возможность, не заслуживает даже названия политической партии. Большевики обеспечат себе надежную поддержку снизу, предложив немедленно заключить мир и передать всю землю крестьянам. Промедление с восстанием играет на руку реакции: Керенский готовится сдать Петроград немцам, к столице подтягиваются верные правительству войска, контрреволюция организуется. ЦК большинством голосов высказался за восстание. Каменев и Зиновьев опубликовали в меньшевистской газете «Новая жизнь» свою статью, осуждающую идею вооруженного переворота. Тем самым они косвенно подтвердили информацию о начале его подготовки. Ленин отнесся к этому поступку как «неслыханному штрейкбрехерству» и потребовал исключить Каменева и Зиновьева из партии. Но ЦК ограничился лишь тем, что запретил им публично выступать против мнения центрального органа РСДРП(б). 16 октября на новом заседании ЦК партии подавляющее большинство еще раз высказалось за поддержку восстания.

ИЗ ДЕКЛАРАЦИИ ТРОЦКОГО ОБ УХОДЕ БОЛЬШЕВИКОВ ИЗ ПРЕДПАРЛАМЕНТА

Покидая Временный Совет, мы взываем к бдительности и мужеству рабочих, солдат и крестьян всей России. Петроград в опасности! Революция в опасности! Народ в опасности! Правительство усугубляет эту опасность. Правящие партии помогают ему. Только сам народ может спасти себя и страну. Мы обращаемся к народу. Вся власть Советам! Вся власть народу! Да здравствует немедленный, честный, демократический мир!

ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ ЦК РСДРП(Б) ОТ 10 ОКТЯБРЯ 1917 Г.

Тов. Ленин констатирует, что с начала сентября замечается какое-то равнодушие к вопросу о восстании. Между тем, это недопустимо, если мы серьезно ставим лозунг о захвате власти Советами. Поэтому давно уже надо обратить внимание на техническую сторону вопроса. Теперь же, по-видимому, время значительно упущено. Тем не менее, вопрос стоит очень остро, и решительный момент близок...

ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ В ПЕТРОГРАДЕ

12 октября Петроградский Совет образовал Военно-революционный комитет, в состав которого вошли большевики и левые эсэры. Предлогом для его создания стали обнародованные планы Временного правительства начать эвакуацию учреждений и ценностей из Петрограда в ожидании его сдачи немцам и приказ Керенского о выводе 2/3 гарнизона на фронт. ВРК формально должен был возглавить оборону столицы, фактически - готовить вооруженное восстание. Деятельность Петроградского ВРК проходила под руководством ЦК РСДРП(б) и лично В. И. Ленина, являвшегося членом ВРК, и с самого начала носила всероссийский характер.

Председателем Петроградского РВК был вначале военный фельдшер левый эсер (с 1918 - большевик) П.Е. Лазимир, позднее - большевик Н.И. Подвойский, секретарем был избран большевик В.А. Антонов-Овсеенко. 16 октября на заседании ЦК РСДРП(б) был избран партийный Военно-революционный центр (А.С. Бубнов, Ф.Э. Дзержинский, Я.М. Свердлов, и М.С. Урицкий), который вошел в состав ВРК в качестве его руководящего ядра.

ВРК размещался в Смольном, где находились ЦК большевиков, Петроградский Совет, ВЦИК и куда съезжались делегаты съезда Советов. Сюда вечером 24 октября прибыл Ленин. 20-23 октября ВРК разослал во все штабы и воинские части своих комиссаров, без подписи которых не исполнялся ни один приказ командования.

24 октября правительство решило принять превентивные меры. Рано утром отряд юнкеров занял типографию большевистской газеты «Рабочий путь» и рассыпал готовый набор очередного номера. Однако юнкеров скоро выбил посланный ВРК отряд солдат Литовского полка и Саперного батальона. Днем юнкера пытались развести мосты через Неву, чтобы отрезать рабочие окраины от центра города, но красногвардейцы и революционные солдаты заняли почти все мосты (кроме Дворцового) и восстановили движение по ним. К вечеру солдаты Кексгольмского полка заняли Центральный телеграф, матросы - Петроградское телеграфное агентство, солдаты Измайловского полка - Балтийский вокзал. Восставшими были блокированы юнкерские училища. В ночь с 24 на 25 октября были заняты Главный почтамт, Николаевский (Московский) вокзал, Центральная электростанция. У Николаевского моста (Мост лейтенанта Шмидта) встал крейсер «Аврора». К утру почти весь город был в руках восставших. Зимний дворец (где заседало Временное правительство), Главный штаб, военное министерство и штаб войск гвардии и Петроградского округа были окружены, но Керенский успел покинуть Петроград на автомашине американского посла под флагом США. Он отправился в штаб Северного фронта в Псков, чтобы привести оттуда верные правительству войска. За себя премьер оставил в столице своего заместителя А.И. Коновалова.

ПИСЬМО ЛЕНИНА ЧЛЕНАМ ЦК

Товарищи!

Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно.

Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс.

Буржуазный натиск корниловцев, удаление Верховского показывает, что ждать нельзя. Надо, во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д.

Нельзя ждать! ! Можно потерять все! !

Цена взятия власти тотчас: защита народа (не съезда, а народа, армии и крестьян в первую голову) от корниловского правительства, которое прогнало Верховского и составило второй корниловский заговор.

Кто должен взять власть?

Это сейчас неважно: пусть ее возьмет Военно-революционный комитет «или другое учреждение», которое заявит, что сдаст власть только истинным представителям интересов народа, интересов армии (предложение мира тотчас), интересов крестьян (землю взять должно тотчас, отменить частную собственность), интересов голодных.

Надо, чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегации в Военно-революционный комитет, в ЦК большевиков, настоятельно требуя: ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью.

История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя терять много завтра, рискуя потерять все.

Взяв власть сегодня, мы берем ее не против Советов, а для них.

Взятие власти есть дело восстания; его политическая цель выяснится после взятия.

Было бы гибелью или формальностью ждать колеблющегося голосования 25 октября, народ вправе и обязан решать подобные вопросы не голосованиями, а силой; народ вправе и обязан в критические моменты революции направлять своих представителей, даже своих лучших представителей, а не ждать их.

Это доказала история всех революций, и безмерным было бы преступление революционеров, если бы они упустили момент, зная, что от них зависит спасение революции, предложение мира, спасение Питера, спасение от голода, передача земли крестьянам.

Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало!

Промедление в выступлении смерти подобно.

СВЕРЖЕНИЕ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

«Исключительные полномочия по водворению порядка в столице и защите Петрограда от всяких анархических выступлений, откуда бы они не исходили», были вручены министру Н.М. Кишкину. Тот немедленно отстранил командующего войсками Петроградского округа казачьего полковника Г.П. Полковникова с его поста за «нерешительность». Однако сам Кишкин тоже ничего не смог сделать: гарнизон Петрограда шел за большевиками. Утром 25 октября по инициативе Ленина было опубликовано воззвание Петроградского ВРК «К гражданам России». В нем объявлялось о низложении Временного правительства и переходе власти в руки большевиков. Между тем очень многие петроградцы даже не знали о происходящей в городе смене власти. В столице ездили трамваи, работали магазины, рестораны, театры. Вооруженное восстание развивалось почти без кровопролития. Однако не взятым оставался еще Зимний дворец, охранявшийся верными правительству подразделениями. Среди них находились, в частности, полурота женского добровольческого батальона. Пытаясь предотвратить ненужные жертвы ВРК предъявило министрам ультиматум о сдаче, но после его отклонения в 21 час 40 мин. с бакового орудия крейсера «Аврора» и из Петропавловской крепости были произведены холостые артиллерийские выстрелы.

Часть охраны Зимнего дворца предпочла сложить оружие, но остальные отказались. После этого революционные отряды приступили к штурму. Защитники дворца были деморализованы и организационного сопротивления почти не оказали. Ночью 26 октября в 2 часа 10 минут дворец пал. Большинство министров были арестованы и посажены в Петропавловскую крепость. Всего за два с половиной дня по официальным данным в Петрограде были убиты 46 и ранены 50 человек, а при взятии Зимнего дворца штурмовавшие потеряли 6 человек.

Вместе с тем взятие большевиками власти в столице еще не означало их полной победы по всей стране, находящейся в состоянии политического хаоса и хозяйственной разрухи. Многие их противники воспринимали происходившие тогда события как нелегитимный государственный переворот. Поэтому большевикам было очень важно формально-правовое закрепление своего успеха, которое произошло на Втором съезде советов. Вечером 26 октября на втором заседании съезда было образовано первое советское правительство и приняты два первых декрета советской власти - Декрет о мире и Декрет о земле. Один из творцов революции Л.Д. Троцкий сделал прекрасный подарок к собственному дню рождения, который приходится как раз на 26 октября (7 ноября) 1879 года.

«К ГРАЖДАНАМ РОССИИ!»

Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.

Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства - это дело обеспечено.

Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!

Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов.

ТЕЛЕГРАММА ЦК ПАРТИИ ЭСЭРОВ

В СВОИ МЕСТНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ О ПОЛОЖЕНИИ В ПЕТРОГРАДЕ В ПЕРИОД ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ, 28 октября 1917 г.

От Центрального комитета и военной комиссии партии социалистов-революционеров (эсэров)

Безумная попытка большевиков накануне краха. Среди гарнизона раскол и подавленность. Министерства не работают. Хлеб на исходе. Все фракции, кроме кучки максималистов покинули съезд . Партия большевиков изолирована. Репрессии против типографии Центрального комитета [здесь и далее партии эсэров]. Разгром Гельсинфорского комитета. Аресты Маслова, Циона, и других членов партии. Грабежи и насилия, сопровождавшие взятие Зимнего дворца еще больше раздражают значительную часть матросов и солдат. Центрофлот приказывает к неповиновению большевикам.

Предлагаем, во-первых, оказать полнейшее содействие войсковым организациям, комиссарам и командному составу в деле окончательной ликвидации безумной затеи и объединения вокруг Комитета общественного спокойствия, долженствующего создать однородную демократическую власть; во-вторых - принять самостоятельные меры в деле охраны партийных учреждений; в третьих - быть наготове, дабы в нужный момент по призыву Центрального комитета оказать активное противодействие стремлениям контрреволюционных элементов использовать большевистскую авантюру для уничтожения завоеваний революции; в четвертых - проявить сугубую бдительность для противодействия врагу, пожелающему использовать ослабление фронта.

Центральный комитет и военная комиссия партии социалистов-революционеров

ПИСЬМО КОМАНДЫ КРЕЙСЕРА «АВРОРА» В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ «ПРАВДА»

Ко всем честным гражданам города Петрограда от команды крейсера «Аврора», которая выражает свой резкий протест по поводу брошенных обвинений, тем более обвинений не проверенных, но бросающих пятно позора на команду крейсера. Мы заявляем, что пришли не громить Зимний дворец, не убивать мирных жителей, а защитить и, если нужно, умереть за свободу и революцию от контрреволюционеров.

Печать пишет, что «Аврора» открыла огонь по Зимнему дворцу, но знают ли господа репортеры, что открытый нами огонь из пушек не оставил бы камня на камне не только от Зимнего дворца, но и от прилегающих к нему улиц? А разве это есть на самом деле?

К вам обращаемся, рабочие и солдаты г. Петрограда! Не верьте провокационным слухам. Не верьте им, что мы изменники и погромщики, и проверяйте сами слухи. Что же касается выстрелов с крейсера, то был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающий их к бдительности и готовности.

Просим все редакции перепечатать

Председатель судового комитета А. Белышев

Тов. Председателя П. Андреев

«НЕТ БОЛЬШЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА!»

В среду 7 ноября (25 октября) я встал очень поздно. Когда я вышел на Невский, в Петропавловской крепости грянула полуденная пушка. День был сырой и холодный. Напротив запертых дверей Государственного банка стояло несколько солдат с винтовками с примкнутыми штыками.

«Вы чьи? - спросил я. - Вы за правительство?»

«Нет больше правительства! - с улыбкой ответил солдат. - Слава богу!» Это было все, что мне удалось от него добиться.

Дж. Рид. «Десять дней, которые потрясли мир»

ЛОЗУНГ, ОТВЕРГАЮЩИЙ И КОНКУРЕНЦИЮ ПАРТИЙ

В Советах выразился иной [отличный от парламентского] тип демократии. Во-первых, с самого начала эта демократия выражала самодержавный идеал, несовместимый с дуализмом западного мышления (который привел к двухпартийной политической системе). «Вся власть Советам!» - лозунг, отвергающий и конкуренцию партий, и разделение властей, и правовые «противовесы». Во-вторых, Советы с самого начала несли в себе идеал прямой, а не представительной демократии. В первое время создаваемые на заводах Советы включали в себя всех рабочих завода, а в деревне Советом считали сельский сход. Впоследствии постепенно и с трудом Советы превращались в представительный орган, но при этом они сохранили соборный принцип формирования. За образец брали (явно бессознательно) земские Соборы Российского государства XVI-XVII веков, которые собирались, в основном, в критические моменты. Депутатами Советов становились не профессиональные политики (как правило, юристы), а люди из «гущи жизни» - в идеале представители всех социальных групп, областей, национальностей... Если в парламенте собирались политики, которые представляли конфликтующие интересы разных групп, то Совет исходил из идеи народности. Отсюда - разные установки и процедуры. Парламент ищет не более чем приемлемое решение, точку равновесия сил. Совет же «ищет правду» - то решение, которое как бы скрыто в народной мудрости. Потому и голосование в Советах носило плебисцитарный характер: когда «правда найдена», это подтверждается единогласно. Конкретные же решения вырабатывает орган Совета - исполком.

Риторика Совета с точки зрения парламента кажется странной, если не абсурдной. Парламентарий, получив мандат от избирателей, далее опирается лишь на свой ум и компетентность. Депутат Совета подчеркивает, что он - лишь выразитель воли народа (из его мест). Поэтому часто повторяется фраза: «Наши избиратели ждут...» Советы были порождены политической культурой народов России и выражали эту культуру. Судить их принципы, процедуры и ритуалы по меркам западного парламента - значит впадать в примитивный евроцентризм. В практике Советы выработали систему приемов, которые в конкретных условиях советского общества были устойчивой и эффективной формой государственности. Как только само это общество дало трещину и стало разрушаться, недееспособными стали и Советы, что в полной мере проявилось уже в 1989-1990 г... Партия заняла в политической системе особое место, без учета которого не может быть понят и тип Советского государства...

С.Г. Кара-Мурза. Из книги История государства и права России. М., 1998