Генерал кгб о крушении социалистического лагеря. Калугин олег данилович

Генерал-майор КГБ Олег Данилович Калугин.
Куратор ленинградских «демократов».

Генерал-майор КГБ Олег Данилович Калугин. Куратор ленинградских «демократов».

В 1967 году Андропова назначают председателем КГБ. После нескольких лет работы он начинает с удивившей многих быстротой продвигать по службе Олега Калугина. Уже в 39 лет тот стал начальником Управления внешней контрразведки и проработал на этой должности с 1973 по 1980 год. Несмотря на серьезные провалы в его сфере деятельности и настораживающие сигналы других подразделений КГБ об их подозрениях в отношении Калугина, Андропов продолжал ему покровительствовать. Даже после получения достоверной информации о том, что Калугин был завербован ЦРУ еще в конце 50-х годов во время стажировки в Колумбийском университете, Андропов не дал его в обиду. Предатель был назначен первым заместителем начальника Управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области. А буквально перед его назначением (какое совпадение), в октябре 1979 в Ленинграде группа молодых экономистов во главе с Чубайсом начинает заниматься обсуждением реформирования советской экономики(!).
.
Показательно, что в то же самое время в Москве, в одном из институтов разыгрывалась драма с юношей из семьи бывшего полицая. И в этом случае гебисты были не столь бескомпромиссны в деле защиты государственной безопасности СССР, как в истории с Калугиным.

А вот генерала Калугина Юрий Владимирович просто, по-отечески пожурил. Есть несколько свидетельств, подтверждающих, что Андропов уже в 70-е годы знал о сотрудничестве Калугина с ЦРУ. В частности, об этом пишет в своей книжке «Москва. Кремль. Охрана.» генерал-майор в отставке Докучаев. В 1972-1975гг. он возглавлял отдел внешней контрразведки Первого главного управления КГБ СССР и, надо полагать, знает что говорит. С агентом Калугиным шеф КГБ поступил несравненно мягче, чем поступили его провинциальные клерки с бедным студентом. Агента не лишили генеральского чина, не вывели из штатов КГБ и не отдали под суд. Вместо этого Андропов провел с ним «серьезную беседу» и назначил заместителем начальника Ленинградского УКГБ(!). По мнению Докучаева, «это было сделано очень мудро», поскольку Андропов «полагал, что Калугин исправится и станет на путь честного отношения к порученному делу и к своим гражданским обязанностям»(!).

Не слабая была в СССР госбезопасность при Андропове, правда? Назначить одним из руководителей УКГБ в Ленинграде, где сосредоточено созвездие стратегически важных оборонных предприятий, человека подозреваемого в работе на ЦРУ. А может это был необходимый манёвр, для окончательной фазы формирования группы демократов-предателей в Ленинграде, и создания там мощного плацдарма по дальнейшей десоветизации нашей с вами Родины?

Нам скажут, что все это — весьма косвенные доказательства, что Андропов мог просто ошибиться. Но спустя годы, при анализе всей картины происходящего перед перестройкой и тем более её процесса, привёдшего к распаду СССР, становится совершенно понятным: Андропов сознательно(!) вел закулисные игры с американской разведкой.

К 1980-му году слишком многое говорило за то, что Калугина пора брать и запускать на «конвейер» допросов-дознаний. Слишком много странностей накопилось в его биографии и служебной карьере.

Итак, в 1959 году молодой офицер госбезопасности Калугин едет на стажировку в Колумбийский университет в США. Вместе с будущим главным идеологом перестройки А.Яковлевым(!). За всем этим стоит международный отдел ЦК КПСС (Куусинен)(!).

И тут начинаются странности. Олег Калугин якобы вербует в США Анатолия Котлобая — бывшего советского гражданина, который во время немецкой оккупации уехал с Украины на Запад. Котлобай сам выходит на Калугина и, жалуясь на тоску по родине, предлагает молодому разведчику передавать в СССР секреты твердого топлива для ракет. Мол, он, работая в крупной химической компании, имеет к ним доступ. (А тема твердого топлива для нас тогда была крайне актуальной: янки здесь опережали Советский Союз). Калугин устанавливает контакт, хотя от всей этой истории за версту разит активной операцией ЦРУ.

Но Лубянка дает разрешение Калугину на разработку Котлобая, присваивая тому псевдоним — Кук. Кук сразу же передает Калугину образец твердого топлива, описание технологии и детальный американский анализ развития химпрома СССР. КГБ все это воспринимает всерьез, по возвращении домой Калугина награждают орденом «Знак почета», он делает карьеру в системе госбезопасности, становясь в 1966 г. заместителем резидента КГБ в США. С 1970 г. Калугин — замначальника управления «К» — внешней контрразведки, а с 1973-го — и начальником. Знал ли его Андропов, глава КГБ СССР с 1967 года? Отлично знал. И поставил на один из самых ключевых постов.

Но к тому моменту выяснилось, что агент Кук скормил Москве техническую «дезу», что попытка воспользоваться американской технологией производства твердого топлива привела лишь к убыткам. К тому же, в 1964-м Кука-Котлобая срочно вывезли в СССР якобы потому, что в США ему грозило разоблачение. (Агента устроили работать в ИМЭМО — Институт мировой экономики и международных отношений). Но вот что странно: при этом Кук-Котлобай успел переправить в Москву все свои ценные вещи и картины, снять с банковских счетов свои сбережения. Немудрено, что контрразведка начинает копать под Кука, в 1978-м столичное управление КГБ заводит на него дело о валютных махинациях и сажает в Лефортово.

Калугин пытается вытащить Кука из тюрьмы. Андропов, узнав о подозрительной активности генерала Калугина, поручает ему допрос подозреваемого. Как говорят, на видеозаписи допроса видно: Калугин делает Куку-Котлобаю тайный знак: молчи! Именно это заставляет контрразведку заняться самим Калугиным. Выясняется, что за ним — как минимум еще два подозрительных дела, заставляющие думать: а на кого работает генерал?

В 1977 году разоблачен Огородник — завербованный ЦРУ бывший второй секретарь посольства СССР в Колумбии, а позднее — сотрудник управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД. Через него в США уплыло немало ценных материалов, причем исходивших по линии не только МИД, но и КГБ, и Минобороны СССР. Но быстро выяснилось, что о работе агента ЦРУ в дипломатическом ведомстве Советского Союза в 1974-1975 годах сообщал своему начальству агент чехословацкой разведки Карел Кочер, внедренный в советский отдел ЦРУ. Ну, а чехи делились информацией с КГБ СССР. Проверкой сигнала занялся контрразведчик Калугин. Он в 1976-м, выехав в Прагу, встретился со специально тайно прибывшим туда Карелом Кочером. Пообщавшись с ним, Калугин объявил Кочера неискренним, а его информацию о «кротах» ЦРУ в СССР — ложной. Но оказалось, что Карел Кочер был прав, а вот генерал Калугин, получается, позаботился о сохранности американской шпионской сети.

Второй эпизод — загадочная смерть двойного агента Ларка — бывшего офицера ВМФ СССР Артамонова, бежавшего в 1959 г. на Запад. В США ему сменили имя и сделали сотрудником Разведывательного управления министерства обороны (РУМО) США. Но в 1965-м наша разведка его нашла и предложила перевербоваться. Артамонов согласился, получив псевдоним — Ларк. Но действительно ценной информации Ларк-Артамонов не поставлял, потому в Москве решили: он работает под указку американцев, а потому его надо выманить в СССР и выпотрошить. Ларка в 1975 г. выманили в Вену (под предлогом встречи с агентом КГБ), усыпили хлороформом и повезли к плохо охраняемой австро-чешской границе. С той стороны усыпленного Ларка должен был встретить генерал Калугин с группой товарищей. Ларк был уже в руках бригады, когда вдруг очнулся. И тогда генерал вторично усыпляет агента, хотя врач в бригаде пытается протестовать. И точно — усыпленный Ларк умирает.

Зачем Калугин это делал? От некомпетентности? Или — принимая во внимание другие эпизоды — заботился о ЦРУ США? Или сам опасался разоблачения?

Таким образом, в 1979-м Андропов получил целый набор материалов, вопиющих о том, что генерал Калугин, как говорят в Одессе — «не той человек». Но Юрий Владимирович поступает странно: вместо того, чтобы отправить Калугина под следствие, он перемещает генерала на пост заместителя начальника управления КГБ по Ленинграду, фактически спасая и от тюремной камеры, и от расстрела. И там Калугин снова «отличается» в 1988-м. Вспоминает ветеран советской внешней разведки Вячеслав Широнин.

В Комитет госбезопасности по линии разведки однажды поступили сведения о том, что в Советский Союз под измененными данными выехал опытный сотрудник ЦРУ для встречи в Ленинграде с «агентом влияния» из числа советских граждан. Обеспечивать безопасность ее ЦРУ поручило своей резидентуре. КГБ об этом знал, личность гостя установили еще в Шереметьево — и «повели» его до Питера. Для координации поисковых мероприятий в северную столицу и Москвы отрядили генерала В. По прибытии в Ленинград В. раскрыл Калугину цель командировки и личность приезжающего американского разведчика. Но не сказал, что параллельно с ленинградскими чекистами за гостем ведет слежку бригада «наружки», прибывшая тайно из Москвы. Именно она и засечет то, как Калугин «невзначай» встретится с американцем на одном из мостов через Неву, после чего цеэрушник спешно ретируется в Москву, а затем и в США, так и не встретившись с агентом влияния. За Калугиным стали наблюдать. И точно: неделю спустя зафиксировали его встречу с сотрудником генконсульства Соединенных Штатов в Питере, по подозрению — работником подрезидентуры ЦРУ. Затем наблюдение установило: по четвергам напротив дома, где жил генерал Калугин, в виду его окон, парковала машину американка из подрезидентуры ЦРУ. (В.Широнин, «Прорабы перестройки из Колумбийского университета» — сборник «Живая память», Москва, 1997 г.)

После этого Калугин, видимо, осознав свои очевидные промахи, помчался в Москву — встречаться с заместителем Михаила Горбачева, главным идеологом перестройки Александром Яковлевым. С тем самым, что вместе с Калугиным стажировался в Колумбийском университете в 1958-1959 годах. После приема у Яковлева Калугин пишет в ЦК письмо о фактах коррупции и некомпетентности в работе ленинградского управления КГБ, причем Яковлев кладет его на стол Горбачеву. Разыгрывается скандал, факты не подтверждаются — а Калугин уже кидается в демократический шабаш. Потом последуют его «проговорки» и очень подробные намеки на американцев, завербованных КГБ СССР — и громкие разоблачения «монстра КГБ».

Таким образом, можно сделать вывод: Андропов не зря спасал «колумбийского стажера» Калугина в 1980-м от (как минимум!) тюремной решетки. Не зря он позволил этой темной личности пятнадцать лет работать в святая святых русской разведки. Все ясно: Андропов играл в свои игры с американскими спецслужбами, где Калугин выступал лишь как нужная часть схемы. При этом Калугин был связан с важным членом адроповской ложи — с Александром Яковлевым, недавним послом в Канаде, «стажером» Колумбийского университета. Смотрите: именно к Яковлеву в начале 1980-х едет на инструктаж в Канаду протеже Андропова — свежеиспеченный секретарь ЦК Михаил Горбачев. Именно Яковлев старается прикрыть Калугина, а потом — становится заместителем генсека Горбачева по идеологии, разврачивая настоящю психологическую войну против СССР.

То есть, со времен Куусинена складывается настоящая сеть агентов чужого влияния, явно попавших под колпак ЦРУ еще с конца 1950-х, при этом прикрытая учеником Куусинена — шефом КГБ СССР Юрием Андроповым. Сопоставьте все это с иными славными деяниями Юрия Владимировича — и получите полную картину.

Итог: общий стаж работы Калугина в высших эшелонах разведки СССР на запад: более 30 лет. К ответу в 1991 году его привлекли. Но это было не более, чем его прикрытие со стороны нераскрытых предателей.

Как вы там говорите: СССР распался сам?…

Как вы там говорите: СССР распался сам?…

Просмотры : 953

В ноябре 2018 года исполнится 29 лет с тех пор, как рухнула Берлинская стена. Её падение ознаменовало собой крушение социалистического лагеря, приведшее вскоре к исчезновению самого Советского Союза. Как реагировали на перемены, происходившие в странах Восточной Европы, в Москве? Пытались ли советские спецслужбы противостоять «бархатным революциям»? Об этом «Нашей Версии» рассказал бывший руководитель Аналитического управления КГБ СССР, генерал-лейтенант Николай Леонов.

– В 1989 году вы по приказанию председателя КГБ СССР Крючкова совершили поездку в ГДР. Что это была за поездка и какова была её цель?

– Причина во многом заключалась в том, что оценка ситуации по-разному представлялась нашими информационными агентствами. Я прежде всего имею в виду Международный отдел ЦК КПСС, который занимался проблемами стран социалистического содружества, дипломатию в лице МИДа, а также КГБ. И все эти потоки информации, поступавшие из трёх ведомств, были в корне разные. Послы сообщали, что всё нормально, везде идёт перестройка в духе Горбачёва и проблем нет. Что касается разведки, то она сообщала, что социалистический строй во всех странах постепенно вступает в стадию полнейшей деградации по причинам падения темпов роста производства и социально-экономических трудностей. Помню, как Юрий Владимирович Андропов лично мне задавал вопрос, почему информация разведки носит тревожный характер, тогда как дипломаты рисуют совершенно иную катину – кому должны верить в Кремле?

– И что же вы ответили?

– Что мы готовы к открытому разговору с любым послом. Ведь я помнил, как возник вопрос по Польше, когда на её территории появилось политическое движение «Солидарность». Андропов спрашивал меня, как это могло произойти, почему в Польше складывается такая ситуация. Я отвечал, что мы уже несколько лет сообщаем о том, что ситуация в Польше совсем другая, чем представляет её иногда наше посольство, что социализма там не существует. Также наши сотрудники обращали внимание, что у поляков есть частное землевладение, которое очень хорошо обеспечивает население своей страны продуктами питания, в то время как колхозы нашей страны всё время перебиваются с хлеба на воду. То есть соцстрой в Польше держался только на её силовых структурах и присутствии на территории этой страны войск СССР. Также следовало учитывать, что католическая церковь в Польше имела гораздо большее влияние на народ, чем партия.

– Католическая церковь в Польше была, естественно, ориентирована на Ватикан и через него на Запад. Избрание на пост папы римского Иоанна Павла II, поляка по происхождению, на мой взгляд, было блестящей операцией Запада. Это вызвало в Польше взрыв религиозного и национального движения. А наша пропаганда подавала избрание поляка папой как ничего не значащее событие. Работа велась топорно и грубо, потому неудивительно, что аргументы не дошли до сердец людей.

«Хонеккер просил Брежнева снять розовые очки»

– Вернёмся к вашей поездке в ГДР. Что происходило в стране в тот момент?

– Говоря просто, там шло постепенное размывание позиций социализма, в условиях чего консервативная роль советского руководства была губительной. Хонеккер был единственным из руководителей соцстран, который старался видеть реалию, а не смотреть на мир через розовые очки. Он неоднократно говорил Брежневу, что надо прекратить все эти парадные встречи Политического консультативного комитета, который собирался раз в год, на них принималась общая декларация о состоянии дел в мире соцстран, и на этом всё заканчивалось. Он прямо заявлял, что в СССР, а также в других странах социалистического содружества накапливаются негативные моменты, связанные с замедлением темпов развития, с медленным ростом благосостояния трудящихся и с нарастанием оппозиционных настроений. И он в связи с этим предлагал собраться на неделю всем руководителям социалистических стран и в течение недели, уединившись, откровенно обсудить то, что у всех болит. Откуда у нас возникают такие проблемы, как в ГДР, когда в 1953 году восстание в Берлине пришлось подавить танкам советской армии. Или вспомните события в Венгрии в 1956 году, которые переросли в общенациональное восстание. Потом такие же события спустя 10 лет в Чехословакии, а после такие же нарастающие, но более грозные события в Польше. Потому Хонеккер прямо говорил Брежневу: рано или поздно появятся новые волны, которые будут по своей мощности только нарастать! Но он, повторюсь, был такой один. А все остальные руководители соцстран выражали руководству нашей страны полный «одобрямс». Болгарин Живков и вовсе говорил, что надо превратить Болгарию в очередную республику СССР, что было абсолютной бессмыслицей.

Все инициативы глав соцстран сводились к тому, кто из них первым даст орден своего государства Леониду Ильичу Брежневу или сделает его героем своей страны. В итоге Брежнев выглядел посмешищем. В Кремле думали, что люди этого не видят, а люди всё видели и создавали анекдоты.

А это, по существу, привело к размыванию идейных основ, на которых должна, как нам казалось, строиться социалистическая доктрина. Потому мы, разведчики, неоднократно поддерживали Хонеккера, не ссылаясь на него. И когда приносили телеграммы, в которых говорилось о печальных ситуациях, я напоминал Владимиру Крючкову, что они вместе с Андроповым были во время событий 1956 года в Венгрии, своими глазами видели, как в Будапеште вешали коммунистов, как перешла на сторону бунтующей оппозиции вся венгерская армия, полиция, все структуры государства. Я считал, что следует обобщить опыт борьбы с подобными явлениями, ну хотя бы в виде диссертации под грифом «Совершенно секретно», и сказать при этом откровенно, что же привело к венгерским событиям 1956 года, а также как надо вести дела в будущем, чтобы этого больше не повторилось.

– Крючков не отреагировал?

– Он мне говорил, что у него есть то ли огромный чемодан, то ли ящик с документами, связанными с венгерскими событиями 1956 года. Но ими он обещал заняться потом. Как у Брежнева не было желания прислушиваться к голосу Хонеккера, так у Крючкова не было желания прислушиваться к голосу разведки. Вот ещё пример. Мой заместитель в Информационно-аналитическом управлении Первого главного управления КГБ, занимавшегося внешней разведкой, Александр Николаевич Бабушкин, умерший год назад, царствие ему небесное, неоднократно вместе с нашими делегациями Политбюро выезжал на встречу с руководством стран социалистического содружества. Там он тоже иногда давал рекомендации о том, как надо вести дела, руководителям нашей страны в беседах с Политбюро других социалистических стран. Так его обрывали то председатель КГБ Андропов, то министр обороны Устинов. Мол, не учите нас управлять государством! Потому налицо оказался разрыв между теми, кто был призван Кремлём обеспечивать информационную подпитку наших внешних политических мероприятий, и теми, кто этими операциями руководил. Что говорить, если даже о вторжении в Афганистан мы в Первом главном управлении КГБ узнали буквально в ту ночь, когда уже шли войска. И все эти штучки связаны с тем, что власть в СССР в те времена была абсолютно бесконтрольной! Все решения принимались под впечатлением не совсем понятных причин очень узким кругом, без какой-либо аналитической проработки и носили волюнтаристский характер. Зато последствия разгребали мы все вместе. И гробы из Афганистана возили, и с душманами переговоры вели. Так же вышло и с ГДР. Потому как опять-таки наша информация о происходящем в стране была весьма точной.

Немцам надоело «жить по-советски»

– Нелегальная разведка?

– У нас в Берлине находилось огромное представительство КГБ СССР, в составе которого имелся особый Информационный аналитический отдел, который получал от разведки ГДР информацию. Тут надо сказать, что разведка ГДР была лучшей из всех разведок стран соцсодружества. Её сотрудники и агенты проникали даже в ведомство федерального канцлера ФРГ. Имея такие возможности, мы знали абсолютно всё, до планов ракетно-ядерных ударов НАТО по СССР. Поэтому наша информация по ГДР всегда была точной. При этом наши немецкие коллеги предупреждали нас о том, что в их стране не всё идёт ладно. Во-первых, они беспокоились, что ФРГ ведёт активную пропаганду, рекламируя западный образ жизни. Во-вторых, они так же честно говорили о том, что отношения их страны с СССР не дают удовлетворения всем потребностям ГДР, отчего Хонеккер уже просто вынужден вести с «соседями» особые отношения. В том числе получать субсидии и вести торговлю с ФРГ, позволять расширять контакты жителей ГДР с жителями Западной Германии. В результате границы Берлинской стены начали постепенно размываться. Также нам сообщали, что небольшая группа представителей властных структур ГДР использует советскую помощь для получения ими экономических преимуществ.

Ведь каждый год в СССР совершалась постыдная процедура делёжки квот на нефть. Ежегодно в Москве собирались представители стран социалистического сотрудничества, и между ними решалось, сколько тонн советской нефти надо выделить каждой из них.

ГДР давали больше всех. Немцы тут же построили нефтеперегонные заводы, после чего стали делать из нашей нефти бензин, керосин и масла и продавать всё это в ФРГ. Естественно, что за сырую нефть они платили нам по ценам Совета экономической взаимопомощи, а от торговли с ФРГ они получали в 3, а то и в 4 раза больше. Мы в КГБ докладывали в Кремль: надо нефть перерабатывать у себя и поставлять немцам готовый продукт. А то получается, что и мы, и они немножечко лгут – так и будем друг другу дальше лгать? Похожая ситуация была с чехами, которые на Запад поставляли более качественную обувь, чем в СССР. Премьер Косыгин однажды прямо выложил перед чехами их качественную обувь в красивых коробках, которую они отправляли на Запад, а затем открыл мешок с мятыми ботинками, предназначенными для СССР.

И вот такая ситуация продолжалась. А поскольку Хонеккер был сторонником чётких действий, он стал вызывать у Горбачёва раздражение. Прямо скажу: Хонеккера, единственного человека из руководителей коммунистических партий, предали и свергли мы сами, это сделал СССР.

– Каким же образом это произошло?

– Глядя на то, что происходит в нашей стране, в ГДР сформировались две политические группы: одна прогорбачёвская, прозападная, другая группа – Хонеккера. Её члены считали, что ГДР не готова к тому повороту, который провозгласил Горбачёв.

В эту группу, по существу, входила двенадцатая часть членов немецкого политбюро, и прозападные реформаторы своими силами свергнуть Хонеккера никак не смогли бы. И тут, воспользовавшись сорокалетием образования ГДР, Горбачёв приехал в Берлин, полностью поддержав группировку противников Хонеккера – молодых реформаторов западного типа во главе с Кренцом. Тот заявил, что в ГДР, в духе перемен в СССР, надо всё менять. По существу, это был переворот политической власти в ГДР, свершённый СССР. А дальше в ГДР началась, как говорят, цепная реакция.

За всё в ответе Горбачёв

– Как, по вашему мнению, следовало поступить руководству СССР: дать ГДР объединиться с ФРГ или пойти на какие-то другие шаги по решению этой политической проблемы?

– У нас в разведке задолго до этого постоянно думали, что же делать с разделённой Германией. Основная идея сводилась к тому, чтобы поставить перед Западом вопрос о мирном объединении ГДР и ФРГ, при условии, что будущая объединённая Германия будет находиться вне каких-то военных блоков. Станет как бы нейтральной зоной между НАТО и странами Варшавского договора, эдаким «форпостом мира» в Европе. Однако никто из руководителей КГБ не решался так радикально поставить вопрос о том, что Германия должна быть нейтральной. И в политических кругах не могли принять эту идею. Возможно, сыграла роль идеологическая зашоренность – мол, марксизм родился именно в Германии, впервые создано социалистическое немецкое государство, как же можно принести его в жертву какому-то эфемерному нейтралитету? Поэтому те события в ГДР, о которых мы говорим, обрушились на меня в 1989 году, будто девятый вал на известной картине Айвазовского. Как генерал Первого главного управления, имеющий десятилетний опыт работы в Информационно-аналитическом управлении КГБ, я хорошо представлял себе тенденции развития мира, в связи с чем неотвратимость краха социализма в Европе у меня не вызвала никаких сомнений.

По теме

В Следственном Комитете России прокомментировали информацию, согласно которой Ту-154 Минобороны РФ потерпел крушение по причине перегруза. В ведомстве заявили, что эти сведения не соответствуют фактам, установленным в ходе расследования катастрофы.

Я видел, насколько растеряна наша власть в Кремле и на Старой площади, как она уже никому и ничему не верит, а также ничего не знает и не имеет сама никакой точки зрения на то, что же ей делать. В Берлине же тем временем начался хаос. Помню, как по приезде в ГДР я сразу решил встретиться с нашим представителем – генералом Геннадием Титовым, который уже шесть лет здесь работает и должен отвечать за ситуацию. Мне отвечают, что он только что получил из Москвы приказ возвращаться и на смену ему приехал новый представитель – генерал Новиков, который давно уже не ездил ни на какие оперативные мероприятия. А сам Титов сидит на военном аэродроме в Темпельхофе на куче чемоданов и ждёт военного самолёта, чтобы вместе со всем своим личным багажом вернуться в Москву. При этом каждый самолёт осаждался ещё и военными: бежали все, кто только мог это сделать.

– Так, может быть, крушение социалистического лагеря оказалось предрешено?

– Вся катастрофа во всех странах социалистического содружества была вызвана заявлением Горбачёва осенью 1988 года о том, что он отменяет доктрину Брежнева, когда Горбачёв поехал в Нью-Йорк на сессию ООН, где в духе своей авантюрной политики решил бросить какую-то крупную инициативу и заявил, что мы не будем способствовать поддержанию социалистических сил в Восточной Европе. Хотя доктрина Брежнева была отменена значительно раньше, потому что разумные люди понимали: СССР не в состоянии выполнить её. Я могу это подтвердить двумя фактами. Так, ещё в 1980 году, когда Андропов был членом Политбюро ЦК, в Москву пригласили Рауля Кастро. Ему было сказано, что СССР не будет воевать за Кубу. Кастро был тогда этим ошарашен. Далее, в 1981 году, когда на территории Польши начала создаваться «Солидарность», Ярузельский доложил в Москву: ситуация аховая, он хочет ввести в Польше военное положение, поддержит ли его СССР? И разговаривавший с ним секретарь ЦК по идеологии Суслов ответил: в этом случае мы вам военную помощь оказать не сможем. Так что к моменту заявления Горбачёва доктрина Брежнева уже не действовала.

Что до влияния США, то оно, может, где-то и присутствовало, но на заднем фоне. У меня сложилось тогда мнение, что на первом месте стояло стремление немцев к воссоединению. В воздухе скорее витало ощущение каких-то перемен, что холодной войне приходит конец. При этом наш посол в ГДР, с которым я встретился, рассыпался в убеждениях, что в ГДР всё идет нормально, что посольство в курсе дел, что оно всё контролирует, и так далее. После этого мы с генералом Новиковым отправились в представительство КГБ СССР, в котором должны были написать итоговую телеграмму о нашей оценке ситуации в ГДР. Текст составленной нами телеграммы, наверное, всё ещё лежит в каком-то архиве разведки. Смысл её был краткий и категоричный: «ГДР как самостоятельная социалистическая страна государства в Европе уже прекратила своё существование де-факто». Также мы написали в телеграмме, что советскому руководству стоит уже думать не о сохранении ГДР как государства – оно уже в прошлом, его больше не существует. Теперь нужно думать, как же надо обеспечить государственные интересы СССР в германском вопросе. Надо вести переговоры о статусе наших войск, о порядке их вывода, если будет принято такое решение, о возможных условиях компенсации, если она будет, о сохранении наших объектов, если их можно сохранить. Ведь там было много наших предприятий и объектов. В том числе предприятие «Висмут», которое занималось добычей урановой руды на территории ГДР – один из основных наших источников урана.

9 ноября Берлинская стена уже открылась для прохода и народ хлынул в ту и в другую сторону – Берлин оказался воссоединён. Любопытно, что западные немцы давали по 100 марок гражданам ГДР, чтобы они, придя на Запад, могли себе купить какие-то сувениры, отчего возникло столпотворение, как на нашей Ходынке. Две отдельные Германии перестали существовать.

Недавно Верховный суд России оставил в силе приговор - «Измена Родине» бывшему генералу КГБ СССР, видному деятелю демократического движения Олегу КАЛУГИНУ, сдавшему США агентурную сеть советской разведки. Сейчас гражданин Америки Калугин постоянно живет в Нью-Йорке, пишет документальные романы-доносы, водит экскурсии «по шпионским местам». Воспользовавшись проснувшимся интересом соотечественников к своей персоне, он с телеэкранов бойко и убедительно заявлял о своей полной невиновности. Так бойко, что я бы поверила, если бы осенью 1992 года между нами не состоялась эта беседа.

Порядочность у меня в крови

- Елена Боннэр как-то заявила: мол, не стоит делать знаменем демократии раскаявшегося шпиона.

С женщинами, особенно такими, как Елена Георгиевна, мне спорить не хочется. Однако ее муж - академик Сахаров - был одним из создателей оружия массового уничтожения, что, пожалуй, похуже шпионажа. Но он нашел в себе силы, чтобы изменить свои представления о мире, осудить ядерную войну. Разве это можно только академику? А почему генерал КГБ не имеет права изменить свои взгляды? Времена меняются, меняемся и мы… Или вот библейская история: апостол Павел - когда его еще звали Савлом - был, условно говоря, одним из первых чекистов, истреблял христиан, его с этой целью и в командировки в Дамаск отправляли. А потом он стал учеником Христа, апостолом, потому что нормальный человек в конце концов приходит к Истине. И тот, кто упорствует в своих заблуждениях, особенно когда они не находят объективной, реальной почвы, просто глуп.

- Значит, «придя к Истине», вы полностью переродились?

Во многих отношениях я не изменился: вера в справедливость, братство, честность, порядочность - все эти благородные идеалы у меня в крови. Другое дело, если методы их воплощения в жизнь были нелучшими. Но если раньше я был активным проводником нашей партийной линии, считал, что все средства хороши для достижения цели, то на каком-то этапе понял, что это просто аморально. В этом смысле мне помог Ленинград, где я работал первым заместителем начальника Управления КГБ по Ленинграду и области.

- Но вы и раньше были информированнее большинства советских граждан.

- С точки зрения КГБ, Ленинград считался лояльным городом?

Напротив, всегда отличался склонностью к диссидентству, что соответствует самому духу Петербурга, его жители независимы в суждениях, трудно поддаются перевоспитанию. Я сам, как ленинградец, тоже приобрел эти качества. Помню, когда уезжал работать в Ленинград, Андропов напутствовал: учти, это особый город, там есть еще осколки старой империи. И недаром говорят, что если придет в Россию бунт, то он придет из Санкт-Петербурга.

- Какое направление работы вы курировали?

Область - по всем линиям, в том числе и по пятой, политической. Активнее всего я работал с церковниками, особенно с сектантами - баптистами и прочими. Мы внедряли своих людей в эти организации.

- Вам предоставлено было право санкционировать прослушивание телефонных разговоров. В отношениях кого вы им воспользовались?

О-о-о, в течение семи лет я подписал тысячи таких бумажек-заданий. Многие подслушивались: Товстоногов, Мравинский, Темирканов - да почти все деятели культуры, некоторые академики, по-моему, Алферов - я сейчас точно всех не помню. Практически все выдающиеся ленинградцы попали под контроль КГБ, потому что эти люди были неординарны, талантливы, имели свое мнение. И нужно было следить, куда это мнение их заведет: в диссидентство, шпионаж или что другое. Помню, на Темирканова, когда он был еще дирижером Кировского театра, собралось особо много материалов. Мне принесли сводку подслушивания его беседы - не по телефону, а дома - с приятелем.

- Значит, «жучки» и дома у него стояли?

Разумеется. Так вот, там сначала было записано: меня тут не ценят, на Западе я был бы человеком. И на этом основании пишется записочка в обком: мол, Темирканов ненадежный, его нельзя выпускать. Хорошо, что я посмотрел эту расшифровку до конца (она была страниц на 50), а дальше было: да на кой черт нужна мне эта Англия, я там вот ботинки куплю и все!

- Среди крупных деятелей культуры тоже были ваши агенты?

Да где их не было! Однажды наш начальник Управления сказал: мы должны дойти до каждой точки, даже в хлебопекарне надо иметь своего человека.

КГБ полностью обанкротился

- Олег Данилович, а вам по-человечески не противно было такими делами заниматься? Подслушивать, агентов засылать…

Ну, я-то сам не слушал… Когда я ушел из разведки и попал в этот мир, у меня, честно говоря, это вызывало легкую брезгливость, но это была моя профессия. Однако сейчас я полностью порвал - не только формально, но и духовно - с этой организацией, она мне надоела, у меня просто интереса нет к такой деятельности, потому что ее главная задача - тайное проникновение в сокровенное. Для меня сегодня состоять в КГБ морально неприемлемо, это ниже моего достоинства. Может, это звучит смешно, но это факт.

- Вы охотно рассказываете, на кого стучали, но умалчиваете о тех, КТО стучал.

Как офицер КГБ, военнослужащий, я не имею права раскрывать людей, которые в силу каких-то обстоятельств сочли необходимым или возможным сотрудничать с Комитетом, - это было бы просто аморально. К тому же некоторые агенты выполняли необходимую для общества работу. Пусть лучше они сами раскроются, пусть их гражданская совесть заговорит! И вообще, давайте попробуем посмотреть на дело с другой стороны. КГБ создал в Ленинграде рок-клуб, был его спонсором, а непосредственные организаторы - нашими агентами. Да, Комитет стремился поставить под контроль анархические тенденции в музыкальной жизни города, но объективно создание рок-клуба было полезным для общества! Зачем же теперь раскрывать этих мальчиков-джазистов? Может, они и так клясть себя всю жизнь будут, мучиться? Они же не принесли вреда, были незнающими и не ведающими ребятами, пусть проявившими слабость, но честными и порядочными. Некоторые из них сейчас стали известными людьми…

- Агенты, «работавшие» в неформальном движении, среди диссидентов, верующих, - тоже не принесли вреда?

Разумеется, принесли. Но давайте смотреть в ретроспективе: все усилия КГБ оказались напрасными, эта организация полностью обанкротилась.

- Поломав перед этим тысячи судеб.

Ну кто же спорит! Но что, мы сейчас должны поломать другие судьбы, тех тысяч и миллионов стукачей? Это что, по-христиански, по-вашему? Вместе с тем отца Глеба Якунина я не осуждаю за раскрытие имен агентов-церковников. Церковь - это особый мир: духовная жизнь, формирование человека велось стукачами. И когда церковь хочет сегодня выйти из этого чистенькой, встать над миром - она не имеет на это морального права, она запачкана.

Я никогда не изменял Родине

- А у вас самого есть слабости?

Даже много. Например, я очень доверчивый человек. По-моему, это хорошо, но вот некоторые считают, что я, грубо говоря, дурак. Я просто верю, что подавляющее большинство людей - порядочные, честные.

- Даже поработав в КГБ?

Даже поработав в КГБ, даже став жертвой обмана со стороны разных лиц.

- Где вы сейчас работаете?

Я - эксперт по международным делам Ассоциации информационного сервиса. Но сейчас я создаю собственную фирму, которая будет устанавливать связи между западными и российскими бизнесменами.

- Американские бизнесмены доверяют вам? Вы столько лет шпионили в их стране…

Представьте себе, относятся с большим доверием, потому что считают, что я, как профессионал, не подставлю им из российских деловых кругов какого-нибудь мошенника. Бизнес мне нравится тем, что он немного напоминает старую работу: в нем есть поиск, игра, элемент риска, возможность путешествовать.

- Как вы относитесь к разведчикам-перебежчикам?

Как можно относиться к людям, которые предали Родину?!

- А может, они тоже изменили взгляды…

Ну и оставались бы дома! Изменивший офицер-разведчик во все времена не прощался ни своим обществом, ни своим народом. Я никогда не изменял Родине.

- Значит, если бы вы продолжали служить в разведке, могли бы и не стать диссидентом?

Допускаю такую возможность. Это совершенно иной мир, оставшись там, я бы не познал всей правды.

- Когда вы вспоминаете прожитое, у вас не возникает желания покаяться?

В смысле - в церкви?

- Нет, по-человечески - перед теми, с кем, так сказать, пересекались…

Бывает, точит червь сомнения - а может, я где-то ошибся, поступил несправедливо. Конечно, моя жизнь не безупречна, кому-то я причинил, может быть, даже и зло. Но чтобы вот так, конкретно - мешает гордыня…

______________________________________________

«Таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых.

И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света.

А потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их» (Второе Послание к Коринфянам Святого Апостола Павла, гл. 11; 13, 14, 15).

Олег Данилович Калугин (6 сентября 1934 года, Ленинград) - бывший генерал-майор КГБ, бывший высокопоставленный руководитель подразделений центрального аппарата и территориальных органов КГБ, общественный и политический деятель заключительного периода перестройки в СССР, народный депутат СССР.

В 1990 году выступил на конференции Демократической платформы в КПСС с разоблачительными заявлениями о деятельности КГБ, после чего был приглашён в эфир телепрограммы «Взгляд» и начал давать многочисленные интервью советской и зарубежной прессе. Все его заявления КГБ официально назвал клеветническими. В начале 1990-х годов Калугин активно участвовал в деятельности движения «Демократическая Россия».

В 1995 году выехал из России в США, где до этого (в 1994 году) опубликовал разоблачительную книгу «Первое главное управление. Мои 32 года в разведке и шпионаже против Запада», выступал в СМИ и свидетелем на судебных процессах против выявленных и арестованных агентов КГБ-СВР.

В Российской Федерации в 2002 году был заочно осуждён за государственную измену и приговорён к 15 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, по приговору Мосгорсуда лишён воинского звания, персональной пенсии и двадцати двух государственных наград СССР. Президент России Владимир Путин и ряд сотрудников российских спецслужб называли Калугина «предателем».

В 2003 году получил американское гражданство в США, где в настоящее время постоянно проживает, занимается общественной, преподавательской и публицистической деятельностью.

Биография

Родители

Отец - выходец из крестьян Орловской губернии - с 1930 по 1955 год работал в НКВД-МГБ, где в его функции входила охрана руководящих деятелей Ленинграда. Мать работала официанткой в столовой НКВД.

Служба в органах государственной безопасности СССР

С 1952 года до 1989 года Олег Калугин состоял в кадровом составе КГБ при Совете министров СССР (позднее - КГБ СССР).

Учёба

Сразу после окончания средней школы в Ленинграде в 1952 году, окончил подряд два высших учебных заведения системы МГБ-КГБ, учёба в которых засчитывалась в стаж службы в органах госбезопасности:

• 1952 год-1956 год - слушатель Института иностранных языков МГБ СССР (с марта 1954 года - КГБ при Совете министров СССР) в Ленинграде (начальник института полковник Попович). Изучал английский в качестве основного (первого) иностранного языка, а вторым - немецкий (сдал экзамен за программу четырёх семестров языкового вуза). В 1955 году присвоено первое офицерское воинское звание - младшего лейтенанта, аттестован в офицерский состав КГБ. Проходил оперативную практику в УКГБ по городу Ленинграду и Ленинградской области, в отделе контрразведки на транспорте. Окончил институт с отличием. Женился. Был принят кандидатом в члены КПСС.
• 1956 год-1958 год - под школьной фамилией «Кедров» был слушателем Высшей разведывательной школы № 101 КГБ при Совете Министров СССР, располагавшейся тогда недалеко от подмосковной Балашихи (начальник школы - генерал-майор Гриднев, начальник курса - капитан первого ранга Визгин). Изучал арабский в качестве основного (первого) иностранного языка, освоил за два академических года программу шести семестров языкового вуза. Совершенствовал знания английского языка. Вступил в члены КПСС, был секретарём партийной ячейки в учебной группе, членом редколлегии «школьной» стенной газеты. Повышался в воинском звании. По окончании школы поступил в распоряжение Управления кадров КГБ при Совмине СССР для дальнейшего распределения на оперативную работу.

Во внешней разведке КГБ

• Согласно языковой специализации на арабском языке, первоначально планировался к распределению на службу в Восьмой (восточный) «географический» отдел ПГУ в Москве с перспективой скорой командировки в Каир, но был направлен в Первый (американский) «географический» отдел ПГУ (начальник - Александр Феклисов).
• В августе 1958 года старший лейтенант Калугин был назначен на должность оперуполномоченного в центральный аппарат ПГУ в Москве и сразу выведен в действующий резерв КГБ для подготовки к первой служебной загранкомандировке в США - на стажировку в рамках международных молодёжных обменов. Шестилетнее обучение в системе МГБ-КГБ было залегендировано мнимой учёбой на филологическом факультете Ленинградского государственного университета имени Жданова (технической службой КГБ был изготовлен фальшивый диплом с отличием № 981064 за подписью ректора ЛГУ им. А. А. Жданова, членкора Академии наук СССР, профессора Александрова). Как вспоминает Калугин, готовясь к выезду в США, он проживал в Москве в гостинице «Пекин», половина которой принадлежала Хозяйственному управлению КГБ.
• 1958 год-1959 год - по программе фонда Фулбрайта для обучения журналистике находился на оперативной стажировке в Колумбийском университете в Нью-Йорке (США) в одной группе с А. Яковлевым, в ту пору - аспирантом Академии общественных наук при ЦК КПСС. Во время стажировки привлек к секретному сотрудничеству с разведкой КГБ под агентурной кличкой «Кук» «инициативника» - «раскаявшегося» советского невозвращенца Анатолия Кудашкина, работавшего в крупнейшем американском химическом объединении «Тиокол» над секретным твёрдым топливом для стратегических ракет. Это стало отправной точкой начала блестящей и стремительной карьеры в системе ПГУ. Ряд бывших чекистов (в частности, резидент советской разведки в Вашингтоне Александр Соколов) подозревает, что эта операция была внедрением в КГБ «подставы» ЦРУ-ФБР для обеспечения быстрого карьерного роста Калугина, ранее самого завербованного американскими спецслужбами. По мнению Соколова, «Кук» был агентом ФБР, который специально подставился Калугину.
• По окончании стажировки в США и возвращении в СССР в 1959 году успешный молодой разведчик Калугин не был направлен на «отсидку» в «Центр». Его оставили в действующем резерве КГБ и сразу направили на работу в новое учреждение прикрытия - Комитет СССР по радиовещанию, где он был назначен на должность прикрытия редактора Главной редакции международной информации, по согласованию с председателем Госкомрадио Кафтановым и стал готовиться к выезду в новую командировку по линии КГБ в США.
• Летом 1960 года выехал в долгосрочную служебную командировку оперуполномоченным в «легальную» резидентуру КГБ в Нью-Йорке (США), которая работала под прикрытием постоянного представительства СССР при ООН (резиденты: Владимир Барковский, Борис Иванов). Калугин работал под журналистским прикрытием без дипломатического статуса - корреспондентом Московского радио, сдружился с правдистом Борисом Стрельниковым, известинцем Станиславом Кондрашовым, тассовцем Сергеем Лосевым. «Чистый» журналист Виталий Кобыш был заведующим бюро Московского радио в США и начальником Калугина по прикрытию. Разведчик Калугин под псевдонимом «Феликс» с 1960 до 1964 года работал в Нью-йоркской легальной резидентуре КГБ по линии «ПР», где его непосредственными начальниками были последовательно замы резидента по линии «ПР» Николай Кулебякин, Николай Багричев и Михаил Полоник. По признаниям Калугина, в период работы в Нью-Йорке ему доводилось путём соблазнения заводить связи с незамужними женщинами из интересовавших разведку учреждений. Оперативная работа Калугина в США пришлась на самый разгар «холодной войны» (Карибский кризис, арест нелегала Вильяма Фишера и его обмен на пилота Пауэрса, и т. п.), важные события в США (приход в Белый дом Джона Кеннеди и его последующее убийство) и СССР (смещение Никиты Хрущёва и приход Леонида Брежнева). В 1964 году Калугин стал на служебном жаргоне чекистов «погорельцем» - был вынужден досрочно возвратиться в СССР после измены в Женеве сотрудника Второго управления КГБ Юрия Носенко, осуществлявшего контрразведывательный контроль за сотрудниками советской делегации. По данным КГБ, Носенко имел случайный доступ к переписке агента «Кука» и мог «расшифровать» Калугина как сотрудника КГБ.
• После возвращения СССР в 1964 году в целях перестраховки Калугин вначале остается в действующем резерве КГБ - на «отсидке» в учреждении прикрытия в Госкомитете по радиовещанию, но довольно скоро зачисляется на годичные курсы усовершенствования квалификации руководящего состава, что открывает ему дорогу к дальнейшему карьерному росту. В декабре 1964 года он был награждён орденом «Знак Почёта» за предыдущую успешную вербовочную работу.
• Однако окончить курсы повышения квалификации Калугину было не суждено. Уже в начале 1965 года его срочно выводят в учреждение прикрытия - в отдел печати МИД СССР - для подготовки к новой долгосрочной загранкомандировке в США.
• В июле 1965 года он выезжает в «легальную» резидентуру КГБ в Вашингтоне на руководящую работу - первым заместителем легального резидента Бориса Соломатина по линии «ПР». Калугин работает уже под дипломатическим прикрытием пресс-атташе советского посольства в Вашингтоне сначала в дипломатическом ранге второго, а затем - первого секретаря. Резидентура в Вашингтоне обрела в 1966 году статус Главной или Головной, но по численности оперсостава уступала нью-йоркской в 4-5 раз. Во время отсутствия Главного резидента Калугин исполнял его обязанности, что позволило попасться на глаза начальника разведки и председателя КГБ.
• В 1971 году, вернувшись ранее из США в СССР, полковник Калугин меняет специализацию: из политической разведки он переходит во внешнюю контрразведку - на только что созданную руководящую должность заместителя начальника Второй службы ПГУ, сформированной в 1960-х годах на базе нескольких самостоятельных отделов ПГУ, прежде всего 14-го (внешняя контрразведка) и 9-го (агентурная работа по русской и советской эмиграции). Это кадровое продвижение Калугина означало повышение сразу на две ступени в иерархии центрального аппарата разведки и прибавило ему завистников. В 1972 году Вторая служба ПГУ была реорганизована в управление внешней контрразведки ПГУ КГБ при Совмине СССР, в задачи которого входило агентурное проникновение в западные спецслужбы, «оперативные игры» с противником и контрразведывательная профилактика сотрудников ПГУ на их потенциальное сотрудничество в пользу иностранных разведок и контрразведок, а также обеспечение безопасности совзагранучрежлений. Полковник Калугин стал заместителем начальника управления «К», а после перевода в 1973 году начальника управления генерала Боярова в заместители начальника Второго главка КГБ, Калугин занял его освободившуюся генеральскую должность во главе управления внешней контрразведки ПГУ. В 1974 году в возрасте сорока лет, Калугин получил воинское звание генерал-майора, став, по его словам, самым молодым генералом в системе КГБ. С 1972 по 1979 годы он неоднократно выезжал в краткосрочные инспекционные поездки в резидентуры КГБ за рубежом. В 1970-х годах Калугин занимался успешным чехословацким разведчиком в США Кёхером, который считает, что его аресту ФБР в 1984 году послужила «сдача» его американцам именно Калугиным.
• В 1975 году Калугина наградили орденом боевого Красного Знамени за руководство и личное участие в реализации операции по заманиванию обманом в СССР перевербованного в Вашингтоне Николая Артамонова (агента «Ларка»), которого КГБ затем подозревал в двойной игре и сотрудничестве со спецслужбами США. Его похищение опергруппой КГБ в австрийской столице Вене и нелегальный перевоз через австро-чехословацкую границу закончился убийством (по версии Калугина - по неосторожности из-за передозировки анестезирующего средства). Бывший сотрудник КГБ Соколов прямо обвиняет Калугина в предумышленном убийстве двойного агента, который мог раскрыть причастность самого Калугина к секретной работе на спецслужбы США. Версия Соколова отвергается историком спецслужб Борисом Володарским.
• Однако стремительная карьера Калугина в ПГУ КГБ СССР внезапно оборвалась в конце 1979 года - начале 1980 года. По его словам, вопреки мнению руководства первого главка, он встал на защиту его первого агента «Кука» и поплатился за это карьерой в разведке. Вернувшегося в СССР и ставшего сотрудником Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР «Кука» сотрудники УКГБ по Москве и Московской области захватили с поличным при попытке совершения сделки, включавшей валютные операции, скупку и попытку вывоза за рубеж художественных ценностей. Но вскоре стало выясняться, что предполагаемое преступление, за которое посадили «Кука», - для отвода глаз. В основе всего дела - подозрения в шпионаже и антисоветском настрое. Тень падала на самого Калугина. По версии последнего, эта надуманная «шпионская» история была сфабрикована с подачи начальника Московского УКГБ Виктора Алидина, который внедрил в окружение «Кука» провокатора-валютчика. Другим эпизодом, повлиявшим на карьеру начальника управления «К» ПГУ стало невозвращение из командировки в США заместителя генерального секретаря ООН Аркадия Шевченко. Резидент в Нью-Йорке Юрий Дроздов предупреждал Калугина о возможном «предательстве» Шевченко, но тот вовремя не принял соответствующих мер против протеже министра иностранных дел и члена Политбюро ЦК КПСС Андрея Громыко.

Одна из экспозиций Музея шпионажа, которая создавалась при участии Олега Калугина. Фото: Леся Бакалец

Олег Калугин – бывший руководитель внешней разведки, самый молодой генерал КГБ. В США он работал под прикрытием стипендиата программы стажировки «Фулбрайт», американского корреспондента «Московского радио» и пресс-атташе советского посольства в Вашингтоне. При этом поставлял информацию КГБ и вербовал новых агентов. В 1971 году его вызвали назад в СССР, так как глава КГБ Владимир Крючков подозревал его в двойной работе. Тогда Калугина поддержал генсек Юрий Андропов, и разведчик получил высокий пост в Ленинграде. На должности начальника управления внешней контрразведки он дослужился до звания генерал-майора, при этом находясь на постоянном контроле КГБ. В 2001 году Калугин дал свидетельские показания американскому суду по делу бывшего полковника армии США Джорджа Трофимоффа (который работал на Советский Союз) — их российское правительство расценило как предательство и заочно приговорило Калугина к 15 годам строгого режима, лишив всех званий и наград. В 2003 он получил политическое убежище в США. Сейчас 81-летный бывший разведчик живёт в штате Мэриленд, выпустил две книги о своей работе, входит в совет директоров Музея шпионажа в Вашингтоне.

С Олегом Калугиным мы встретились в Музее шпионажа. Тут он – настоящая звезда. Его узнают кассиры и продавцы в книжном магазине, ему пожимает руку замдиректора, а посетители музея постоянно прерывают наш разговор вопросом: «Это же вас только что показывали в документальном фильме о шпионах?».

Кажется, именно здесь он в своей стихии – переходит от стенда к стенду, показывает предметы, в которые можно спрятать жучок, и свой портрет со слоганом: “Обман — это моя игра”. Несмотря на возраст, бывший разведчик быстро обходит весь музей, и мы пешком направляемся к политическому центру города. Капитолий, Верховный суд и Госдепартамент — во время командировок в США Олег Калугин ходилсюда, как на работу.

Для бывшего генерала КГБ нет запретных тем: он легко рассказывает обо всех нюансах профессии шпиона, охотно вспоминает своего бывшего подчинённого Владимира Путина и раскрывает подробности спецопераций ФСБ относительно Надежды Савченко.

Олег Данилович, как бы Вы оценили эпизод с письмом, которое якобы написал украинский президент летчице Надежде Савченко. Торчат ли оттуда уши спецслужб?

Несомненно. Это классическая спецоперация, система и технологии КГБ были и есть общими и для российского ФСБ, и для украинского СБУ. Культура одна и та же. Россия всегда решала сложные задачи подобным образом. Это дело серьезное, резонансное. ФСБ в таких случаях всегда спрашивает разрешение у руководства страны, никогда не действует самостоятельно. Было согласие, скорее всего, Путина, который в подобных делах отлично разбирается. Путин — главный руководитель на сегодняшний день по всем вопросам. В данную ситуацию были втянуты больше 10 человек — так технология работает. Они должны были прописать методологию, собрать информацию, отправить документы на подпись. Не забывайте, что Савченко в тюрьме — это всегда усложняло подобные операции. Что касается якобы украинского телефонного номера — это для службы безопасности не проблема.

А как вы можете в целом расценивать действия Путина по отношению к Надежде Савченко? Он действительно не заинтересован в обмене или ждёт чего-то большего?

Я думаю, что он ждёт чего-то большего. В конечном счёте, это не в интересах Путина держать её долго в тюрьме. И когда возникнет ситуация, соответствующая интересам России в понимании Путина, он её обменяет, найдёт способ решить эту проблему.

Большего – это чего? Украинский президент уже заявил, то готов обменять Савченко на кого угодно из военнопленных.

А, раз заявил, значит, нужно найти этого “кого угодно”. Путин ждёт. Он не будет её отпускать, пока не будет достойных предложений с другой стороны. Чем дольше её будут держать в тюрьме, тем больше она будет похожа на такую историческую фигуру. Я бы на месте Путина нашёл бы другой способ побыстрее от неё избавиться. Я имею ввиду не физическое уничтожение, конечно.

По вашему личному опыту, какое развитие этой истории может быть дальше?

Мне сложно сказать, потому что чем примечательна сегодняшняя Россия – так это своей непредсказуемостью. При Путине Россия непредсказуема.

А Вы бы лично как поступили?

Я бы нашёл способ либо её обменять, либо нашёл какое-то решение, чтобы не создавать международную шумиху.

Большую часть своей жизни Вы работали, мягко говоря, не в пользу США. Как же американское правительство согласилось дать вам политическое убежище?

Была проблема, да. Здесь на Кэпитол Хилл, в Конгрессе и в ЦРУ было много возмущения, мол – как так? Он против нас работал, возглавлял огромную сеть антиамериканских агентов. Но меня поддержали некоторые люди, в частности, Колин Пауэлл (бывший Госсекретарь США — ForumDaily).

Американское правительство ничего не хотело взамен политического убежища? Секретную информацию, например?

А я вот книгу написал. Вся информация там. Знаете, этот процесс (получения политического убежища — ForumDaily) был нелёгким. Это продолжалось довольно долго, я помню, как сказал: если в ЦРУ меня так не любят, пусть они меня пригласят, и мы с ними поговорим. Я пришёл и выступил там перед большим количеством людей.

О чем спрашивали?

Я просто рассказал свою историю, а потом были вопросы: о моей работе, как и почему я оказался в Америке, не являюсь ли я двойной фигурой. И я был очень приятно удивлён, когда после последовали аплодисменты. Единственная организация, которая меня не приглашала – это ФБР.

Вы говорите, что в Вашу защиту выступило немало влиятельных людей. Как они аргументировали свою симпатию к вам?

Они это аргументировали просто: если я нахожусь в Америке и прошу политического убежища, причём с таким прошлым, то это о чём-то говорит. И действительно, я просил убежища из соображений собственной безопасности и по политическим соображениям, потому что моё разочарование в советской власти было полным. А когда Путин пришёл к власти, какой-то невзрачный бывший майор КГБ, и начал снова заводить советские порядке в стране, которая всё-таки была в состоянии реформ, а он, по существу, во многом восстанавливал старые порядки, для меня это было неприемлемо.

“Путин — невзрачный бывший майор”

Человека, который руководит огромной страной, аннексирует территории другого государства и вводит войска, куда ему заблагорассудится, Вы называете просто “невзрачным бывшим майором”?

Да, я так сказал. Он был моим подчинённым и абсолютно ничем не выделялся. Когда он вернулся из ГДР, где он работал почти 5 лет в представительстве КГБ в Дрездене, он был безработным. Тогда как раз в КГБ были всякие пертурбации. Он привёз с собой «Трабант», машину производства ГДР, и работал на ней таксистом.

Как же он потом пробился в политику?

А потом его заметил тогдашний мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. У меня с ним были хорошие отношения, и вот он как-то мне сказал: слушай, Олег, я теперь мэр города, и мне нужна какая-то связь с КГБ. Можешь мне кого-то порекомендовать? Я назвал ему фамилии людей, которых я знал и уважал. Он ответил, что это слишком высокие должностные лица и решил поискать сам. И вот он сам как-то обнаружил, что его бывший студент юридического факультета по фамилии Путин сейчас без работы. И он пригласил его к себе, работать в мэрию. Так Путин стал помощником мэра по вопросам организации коммерческих и других отношений с Западом.

И на этой должности он как-то себя проявил?

Да, когда в России начались голодные времена, Ельцин был президентом, очереди стояли везде. А в Ленинграде так получилось, что Путин смог наладить через Финляндию поставки продовольствия в город. А туда шли сырьевые товары: нефть, все сырье, которым Россия богата. И Ельцин тогда спросил: я почему в Ленинграде всё нормально, а у нас, в Москве, чёрт знает что происходит? И ему ответили, что там хороший помощник у мэра. Ельцин сказал: так пусть он сюда приезжает, в Москву. Вот так Путин и приехал в Москву, стал заместителем управляющего делами кремлёвской администрации по хозяйственным вопросам.

А Вы лично сколько раз пересекались с Путиным?

Путин был моим подчинённым в Ленинграде. Но, честно говоря, он был такой неприметной фигурой, что я только помню его лицо, потому что он приходил какие-то бумажки подписывать.

Предполагали, что Путин может стать тем, кем он есть сейчас?

Нет, никогда не предполагал, я думаю, никто в России не предполагал. Это был выбор Ельцина. И кстати, Ельцин, уже будучи на пенсии, незадолго до своей смерти, дал интервью — у меня даже вырезка сохранилась. И вот там Ельцина спрашивали: а вот, оглядываясь на свою жизнь, какие, как вы считаете, самые крупные ошибки вы совершили? Ельцин сказал, я цитирую: о, я сделал столько много ошибок, что даже говорить об этом трудно. Пожалуй, две самые крупные — это война в Чечне и выбор моего преемника. Эти слова есть у меня в печатном виде, но сейчас вы их нигде не найдёте – они просто уничтожены.

Какие у Президента России слабые стороны, как Вы считаете?

Ну знаете, это лучше спросить у его бывшей жены, которая после 30 лет замужества взяла от него и ушла. Надо же прямо сказать – 30 лет прожить с человеком и вдруг взять и уйти от президента великой державы. Вот это у неё надо спросить – а что же послужило причиной?

Вы видите возможности окончания его правления?

По крайней мере, на сегодняшний день перспективы его добровольного ухода неочевидны. А недобровольного – это зависит во многом от экономической и политической ситуации в стране, пока что она относительно благоприятная для Путина.

Как же – благоприятная? Посмотрите на курс рубля !

На сегодняшний день достаточно терпимо, народ терпит. Русский народ привык к терпению. Ну, а когда терпение заканчивается – приходит революция, как Октябрьская.

В сегодняшней России революция возможна?

Возможна, но российский народ более терпеливый, даже чем украинский, и более я бы сказал запуганный системой, в которой он живёт уже многие десятилетия.

«Установить жучок в Конгрессе было несложно»

Плакат в Музее шпионажа: «Обман — это моя игра». Фото: Леся Бакалец

Американский народ тоже долготерпеливый: вот Вы когда-то в здании Конгресса жучок установили. А они Вам впоследствии — гражданство. Удовлетворите мое любопытство — как Вы тогда ухитрились установить там звукозаписывающее устройство?

Это было несложно. Но случился конфуз – жучок нашла уборщица. Она как-то очень тщательно мыла под столом и задела его, жучок и упал. То есть, скандальчик был. Тогда такой сильной проверки на входе не было, всё изменилось после теракта 11 сентября.

А где ещё устанавливали жучки?

В Госдепартаменте мы поставили в одном из кабинетов, в конференц-зале. И я, значит, вышел потом из Госдепартамента, сел на скамейку напротив, и включил устройство – послушал, всё работает, там разговаривают, слышимость отличная.

То есть, вот так просто сидели на лавочке и слушали?

Да, вот так просто! Я приходил, когда был перерыв – никого не было и устанавливал. Я, пользуясь своими знакомствами, ходил где угодно.

И ФБР не подозревало, что Вы — разведчик? Может, они пытались вас здесь, в Америке, завербовать?

Нет, здесь никогда. Они знали, что со мной лучше не связываться. Думаю, они достаточно хорошо меня изучили. Да и доказательства того, что я работаю на разведку, у них были. Вот только поймать меня с поличным они не могли. Наоборот, они вели себя всегда дружелюбно, а я — также в ответ. Вот, например, едут две машины ФБР за мной и я понимаю, что на жёлтый могу проскочить и оторваться от них. Но я торможу, чтобы они подъехали, чтобы не было впечатления, что я хочу куда-то сбежать.

То есть, Вы себя вели прилично?

Да. Я помню, поехал во Флориду, и местные органы там тоже за мной ходили. Я в ресторан – они за мной. Как-то я был в местном мотеле, выхожу утром к машине — а она не заводится, а поесть же хочется. Потому я вышел на шоссе и решил пойти пешком к ближайшему заведению. Прошёл я буквально метров 200, не больше, вдруг сзади слышу, останавливается машина, выходит и неё сотрудник ФБР и спрашивает: господин Калугин, а куда вы идёте? Здесь же шоссе, тротуара нет. Я объяснил, и они предложили меня подвезти. Они меня подождали, пока я поем и отвезли обратно.

О шантаже: “Я его никогда не использовал. У меня просто не было такой необходимости – я умел убеждать людей”.

Олег Калугин рассказывает, какие медикаментами пользовались разведчики для вербовки новых агентов. Фото: Леся Бакалец

А в принципе вербовать людей – сложно?

Ну, это зависит от человека – какой у него психологический настрой, испытывает ли он материальные трудности. Вот поиски таких людей, которые в чём-то уязвимы, и составляют задачу разведки на первом этапе. Потом, когда такого человека находишь, тогда уже ищешь какой-то общий язык. Вот, например был такой профессор, доктор наук в области международных отношений в Колумбийском университете. Я часто его видел и обратил внимание, что он какой-то одинокий. Я навел о нем справки, решил познакомиться. Он, теоретически, мог иметь доступ к какой-то секретной информации. Ему было лет 40, но у него не было ни девушек, ни друзей, я стал его другом. И он затем стал говорить, что сделает для меня всё.

Так Вы потом ему рассказали, кто Вы на самом деле и что именно Вам нужно?

Нет, конечно. Я просто просил: слушай, а ты можешь записать записочку по такому-то вопросу. Ты же разбираешься. Но навскидку, сразу при встрече сложно понять, подходит человек для вербовки или нет — ведь люди бывают разными. И может быть, общественная позиция одна, а личность совсем другая.

Окончательное решение, подходит ли этот человек для вербовки, кто принимал?

Я должен был сообщить в Москву – там делали дополнительный анализ кандидатуры и писали — да или нет. Вот например, первый человек, которого я завербовал и благодаря которому сделал карьеру, – агент Кук. Когда я в Москву о нём написал, первая реакция была, что это ловушка ФБР. Я написал, что не исключаю, но на мой взгляд, он слишком хорошо знает все проблемы марксистской теории, которые, я уверен, ФБР не ведомы.

И легко было убедить Кука работать на СССР?

Нет, требовалось время. Он считал Хрущёва предателем, Сталина тоже не любил, и я предложил ему вместе работать над поисками нового лидера для Союза. Кстати, иногда дело не в политических взглядах, а в личных симпатиях.

Вы имеете ввиду, к женскому полу, наверное?

Я, помню, познакомился с девушкой. Такая симпатичная, приятная, моложе меня лет на 20. Я её спросил, есть ли у неё бойфренд. Она ответила, что да, но он служит в американской авиации и поэтому редко бывает дома. Я спросил, почему? Она объяснила: а он работает в разведывательной авиации, и они всё время делают вылеты. Куда? На Кубу. А тогда как раз был кубинский кризис. И вот он летал, и пока он летал, эта девушка встречалась со мной. Я как-то ей сказал – ты мне скажи лучше расписание своего парня, чтобы я на него не нарвался. Она сказала, а потом мы (советская разведка — ForumDaily ) расписание передали кубинцам. Она говорила – его не будет с 5 по 10 число. Я ей просто нравился.

А как же жена ваша?

Она была не в курсе дела. Я ей, конечно, ничего не рассказывал.

Что вообще знала жена о Вашей работе?

Жена в этом плане у меня была разумная и никогда не задавала вопросов, которые могли бы поставить меня в неловкое положение, а её расстроить. Но она знала, конечно, кем я работаю. Мы жили вместе, но это не мешало мне приходить домой в два-три часа утра.

Я так понимаю, вот такой метод сбора информации — через личные отношения, был очень эффективен?

Да. Советская разведка в этом плане имеет колоссальный опыт использования женщин для компрометации, например, иностранных дипломатов в Москве. Сначала устанавливается контакт, потом женщина становится любовницей дипломата. И начинает собирать информацию, а потом может и КГБ прийти.

А как насчёт шантажа, его КГБ ведь тоже не гнушалось?

Это тоже один из методов, но я его никогда не использовал. У меня просто не было такой необходимости – я умел убеждать людей.

И сколько, в общем, человек завербовали?

Когда работал в Америке — 6 человек. А когда уже руководил, то в моём подчинении было около 500 иностранных агентов.

Этим всем принципам и технологиям вербовки вас же учили в институте КГБ?

Я же заканчивал институт иностранных языков КГБ. Это был как обычный университет. Только со спецдисциплинами.

Это какие же?

Ну, как людей вербовать, располагать к себе, как работать с агентурой, история разведки, шпионажа. Это было где-то 30% всего учебного плана.

И зачёты тоже по ним сдавали? Наверняка, это были не просто билеты с вопросами?

Да, мы выходили в поле, где отрабатывали, например, моментальную передачу. Сначала по пути ставишь сигнал на почтовом ящике – что я на месте, буду скоро. Через 10 минут мы встречаемся в 200 метрах от места, человек сует мне на ходу пакет, а я ему конверт с деньгами – вот и всё.

Сложно было попасть в институт КГБ?

Это была закрытая организация, туда принимали с хорошими оценками и плюс, конечно, хорошая репутация. У меня отец работал в КГБ, так что с этим проблем не было. Мой отец, кстати, был против – он говорил, что это грязная работа. Я ему говорю: ты сам там проработал 30 лет! На что он ответил: потому и могу так говорить, не надо тебе туда идти. Но дети редко слушаются своих родителей.

«Разведка — полезное занятие и вторая древнейшая профессия»

Бывший разведчик показывает, куда можно спрятать жучок. На этом стенде — в каблук туфель. Фото: Леся Бакалец

Школа разведки была уже другой?

Разведка вообще очень интересное и полезное занятие, и, как я люблю говорить, “вторая древнейшая профессия”. И там уже всё было ориентировано на внешний мир. В институте КГБ речь шла, в основном, о внутренних делах, а в разведшколе — о внешнем мире. И у меня, кстати, было арабское направление, я занимался Ближним Востоком. За две недели до отъезда в Дамаск, в Сирию, это был 1958 год, мне в ведомстве сказали, что я не очень похож на араба. Поэтому отправили в Америку.

И в качестве кого Вы туда поехали?

Как стипендиат программы Фулбрайта, я приехал в Колумбийский университет. Нас всего было 16 человек из Союза. Из них 10 человек — сотрудники разведки и один из ЦК партии.

Все то, что обычный человек привык видеть в шпионских фильмах – я имею ввиду тайные передачи, записки под особым камнем в лесу – это правда?

Правда, конечно. Вот малолюдное место – под камнем или просто под деревом – человек там оставляет информацию, а я прихожу минут через 15-20 и забираю. И в другом месте ставлю галочку, что забрал сообщение и оставляю деньги.

Вы считаете, это и сейчас работает? Учитывая, сколько новых технологий появилось?

Ну, технологии никогда не заменят человека. Потому что один человек может разрушить всю технологию. Человеческий фактор всегда был главным в разведке, никакая технология его не заменит, но помогает.

А сами какие технические средства использовали в работе ?

Только подслушивающие устройства и всё. Я человек другого склада характера.

По поводу знаменитого зонтика, который стреляет ядом — тоже правда?

Печально известный зонтик, которым убили болгарского диссидента Георгия Маркова. Фото: Леся Бакалец

Да, был такой. Болгарский президент узнал, что возлюбленный его дочери (речь идёт о диссиденте Георгии Маркове — ForumDaily) ей изменяет. И президент решил его наказать. Этот человек сбежал из Болгарии в Лондон. Там его быстро нашли, и болгарское правительство обратилось к советскому с просьбой помочь расправиться с этим предателем. Когда Андропову доложили, что от болгар поступила подобная просьба, он сказал, что против политических убийств. А Крючков, он тогда был начальником КГБ, сказал: это же болгарское КГБ просит от имени президента Болгарии, и если мы откажем — отношения испортятся. И тогда Андропов решил: хорошо, дайте болгарам всё, что нужно, но никакого личного участия. Передали им яд (рицин) и зонтик, в кончик которого специальная лаборатория КГБ встроила ампулу и крючок — за него нужно было дёрнуть, ампула вылетала и на расстоянии условно пяти метров впивалась в тело жертвы. По сути, нужно было приблизиться к ней и раскрывать зонтик. Это не убивало сразу — по телу распостранялся яд.

При вашем генеральстве практика устранения неугодных была?

Нет, при мне такого не было. Другое дело, что мы предателей отдавали под суд, и они все были приговорены военным советским трибуналом к смертной казни — за измену. Задачей организации, которой я руководил, было найти их место. Дальше решали, что с ними делать.

Вы говорите, что разведка – полезное занятие. А чему может обычный человек научиться у разведчика?

Прежде всего, правильному отношению к людям — даже если человек тебе не нравится, проявлять к нему максимум элементарной вежливости и уважения. Человек и его достоинство – это самое важное.

То есть всех людей, которых вы вербовали, Вы уважали?

Конечно, они же работали на меня.

Даже учитывая тот факт, что по сути они все были предателями?

Своей страны – да. А для моей – патриотами.

Говорят, Вашингтон просто напичкан спецагентами, их как-то можно определить в толпе?

По-моему, хорошего (агента — ForumDaily ) никак, он такой же, как и все. В этом и есть его мастерство — быть как все.

Есть что-то такое, что вы никогда не расскажете?

Нет. Я могу что-то забыть, но если мне напомнят, дальше расскажу. Да и как разведчик я уже давно не существую, я — пенсионер.

А ностальгия мучает? Всё-таки больше 20 лет дома не были.

Нет, никогда не мучила. У меня теплые воспоминания о родном городе — Ленинграде. И если обстоятельства политические поменяются, и мой приговор будет отменён – съезжу, как говорится, “на недельку, до второго”.